Книга Злой рок Сейшельських островов, страница 35 – Марина Белова

– Зоя, вам нравится на Сейшелах? – спросила я, придав голосу доброжелательные нотки.

– Да, – скупо ответила она.

«Хороший ответ. Да – и не более. Хотя бы объяснила, почему ей здесь нравится».

– Мне тоже. Природа красивая, море теплое… Отель неплохой, кухня изысканная…

«Чем бы еще дополнить список?» – лихорадочно искала я, что еще сказать.

Зоя упорно не желала поддерживать беседу. Она даже отвернулась к окну, чтобы мне не отвечать.

– Комфорт расслабляет, правда? Лежал бы на пляже и лежал бы. Ну еще на экскурсии можно поехать, чтобы косточки размять – тебя возят, все показывают. Райский уголок, – тарахтела я, периодически посматривая на соседку, не оживилось ли ее лицо. – Птички поют, бабочки порхают, цикады стрекочут. А на днях мы нашли рядом с бунгало зверька, очень похожего на нашего ежика. Как же его зовут… Тенрек! Не видели?

Она как будто меня и не слушала. Я коснулась ее руки.

– Что? – вздрогнула она.

– Я к тому, что бдительность не надо терять, – сорвалось с языка.

– Вы о чем?

– Я о том, что люди расслабляются, теряют бдительность, а потом умирают.

– И что?

– А ничего! Не поймешь, что происходит: то ли они сами на тот свет отправились, то ли им помогли, – буркнула я.

– Это их проблемы. Я бдительности не теряю. У меня добротная обувь и со здоровьем все в порядке. Я всегда все держу под контролем.

– Это хорошо, что вы такая благоразумная. Зоя, а кем вы работаете? – полюбопытствовала я.

Должно быть, в моем голосе прозвучало слишком много ехидства, потому что она дерзко ответила:

– Разве вас должно это интересовать?

Я поняла, что меня послали.

– Допустим, учительница.

«Не приведи господи, своим детям такую учительницу», – поежилась я от одной только мысли.

Разговор зашел в тупик. На этот раз я отвернулась к окну.

Когда до Виктории оставалось всего ничего – восемнадцать километров, – дорога свернула к Королевской бухте.

– Самая красивая бухта в этой части острова, – оповестила нас Мишель. – Этот пляж весьма любим коренным населением и туристами, хотя и находится очень далеко от Виктории.

– По местным меркам, – хмыкнул кто-то не из нашего отеля. – То-то здесь народа полно. Наверное, пешком из столицы дошли.

Мы вышли из автобуса. Вдоль воды «росли» огромные валуны, как будто их специально вставили в песок хитрые сейшельцы, чтобы удивить туристов – а то удивлять уже нечем!

– Это что? – Санька махнул рукой на камни.

– Гранитные глыбы, – пояснила Мишель. – Не думайте, что их сюда привезли. Они здесь стояли всегда. Остров вулканического происхождения – камни натуральные. А еще в этом месте большой коралловый риф. Наверное, потому это место столь популярно. А теперь пройдемте в Королевский сад, – пригласила нас Мишель.

Пройти мимо Королевского сада не представлялось возможным: на каждом шагу пляжные указатели приглашали нас в знаменитый сад специй.

В далекие времена специи ценились очень дорого. Идея выращивать специи, чтобы поставлять их на европейский рынок, возникла у французских поселенцев еще в 1772 году, тогда же были засеяны первые плантации. Правда, всего через несколько лет мимо Маэ стали, время от времени, как бы «случайно», проплывать английские корабли, и плантации на всякий случай сожгли, чтобы они не попали в руки врагу.

В прошлом веке территорию в районе Королевской бухты выкупили. Новые хозяева отреставрировали усадьбу в центре участка, возродили сад. Сад небольшой. Мишель оказалась права, мы обошли его меньше, чем за час, но сюда стоило приехать. Воздух в саду настолько был пропитан изысканными пряными ароматами, что от него закружилась голова, и в нее полезли бредовые мысли: «А что если остаться здесь навсегда?»

Дети потащили меня к усадьбе. В ней был открыт небольшой ресторанчик с креольской кухней и сувенирная лавка, в которой я купила несколько пахучих мешочков со специями и ароматическую свечку, которая, как меня заверили, сделана вручную. Две комнаты усадьбы были отведены под музей быта Сейшельских плантаторов девятнадцатого века. Особой роскоши я не отметила.

Прежде чем мы покинули усадьбу, к нам подошла женщина средних лет. Радушно улыбаясь, она протянула нам несколько корней.

– Что это? – спросила Аня, не торопясь принять из рук женщины корешки.

На помощь пришла Мишель, которая очень кстати оказалась рядом.

– Это такая традиция, одаривать гостей проросшими корешками. Как будто вместе с этими корнями вы увозите с собой часть Сейшельских островов, которые будете вспоминать до конца своих дней. Вот это, например, проросший корень авокадо, это мускатное дерево, это ванильное, это пачули.

– А это имбирь! – радостно воскликнула Анюта. – Я его узнала! В нашем супермаркете его продают. А что, если эти корешки высадить в землю, они прорастут?

– Попробуйте, – пожала плечами Мишель.

– Тогда я возьму пачули, коричное и гвоздичное дерево, – сказала Аня.

– Я все остальное! – быстро сообразил Санька. – Часть корешков подарю биологичке. Она мне за такой подарок высший бал поставит в четверти, нет, за год. А остальные посажу на даче – вдруг приживутся.

Остальным гостям усадьбы корешков не досталось. Зато мои дети сели в автобус с увесистым полиэтиленовым пакетом. В нагрузку к корешкам они попросили хозяйку отсыпать родной землицы, чтобы корешки принялись наверняка.

Мы проехали еще немного на север. Автобус остановился. Мишель улыбнулась Сане и Ане:

– Приехали. Пляж О Кэп!

– А мы не на пляж ехали! – возмутился Санька. – Пляж у нас и в отеле имеется.

– Вы меня неправильно поняли. Здесь находится деревня ремесленников, она открыта специально, чтобы познакомить туриста с креольскими традиционными ремеслами, архитектурой и кулинарией. Прошу на выход.

К тому времени, когда Мишель произнесла последнюю фразу, Саня и Аня уже находились за пределами автобуса, им приглашения не требовалось.

Деревушка представляла собой ансамбль из большого дома-усадьбы и двенадцати хижин. Дом был построен в семидесятых годах девятнадцатого столетия в колониальном стиле. О том, жили ли в хижинах люди, Мишель ничего не сказала. На момент открытия музейного комплекса они были переделаны под мастерские, вернее, в сувенирные лавки. В одной продавали исторически достоверные модели шхун и фрегатов, в другой – картины, в третьей – всевозможные поделки из кокоса: шляпы, рамочки для фотографий, фигурки и другую ерунду. Что интересно, Санька таки нашел в одной из хижин маску из жесткой кожи буйвола. Стоила она недешево. Не уверенна, что Алина купила бы сыну такую маску, но он так просил одолжить ему на нее денег, что я одолжила.