Онлайн книга «Пикник на Млечном пути»
|
– Что у тебя с этим хлыщом? – спросил Соломон, едва они покинули квартиру преподавателя. – Я же сказала, познакомились на юге… – Да, и дальше? – А что дальше? Разъехались. Он в Москву, я в свой город. – Но Филипп сейчас здесь. – Он местный, в столице просто учится, и деда обожает, поэтому навещает его регулярно. – Значит, вы видитесь. – Если совпадаем. – Слишком много совпадений, Симона, – он рычал от злости, но голоса не повышал. – В трудовом лагере мы устраивали посиделки у костра. Пели под гитару. Филипп оценил мой голос и сказал, что я могла бы поступить в Гнесинку. И если вдруг я надумаю, дал координаты деда. Все очень просто. Она говорила уверенно. Голос ровный, спокойный. И рука, которой она держалась за его локоть, не дрожала. – Любая девушка на твоем месте влюбилась бы в Филиппа! – Я не любая. И перевела разговор на другую тему. На майские праздники Берковичи по давней семейной традиции поехали за город. У отца была любимая деревенька в часе езды на электричке и в сорока минутах ходьбы от станции. Там он, будучи студентом-ботаником, выискивал растения для гербария. В деревеньке имелись покинутые дома. И под крышей одного из них, самого маленького, но крепкого, они прятались от дождя. А если еще и холодно было, растапливали печку-буржуйку, пока ее в девяностые не украли. В этот раз погода стояла изумительная. Вот только приехать Берковичи смогли лишь к ночи. Шли по темноте. И сразу к «своему» месту направились. Была у них любимая полянка среди высоченных елей. В четырехстах метрах от нее деревенская околица. Это если назад смотреть. А впереди речка. Быстрая, мелкая, с живописными берегами. Крутой спуск, испещренный сосновыми кореньями. Детьми Соломон и Симона под ними прятались. Они расположились на поляне. Развели костерок. Оба редко выпивали, но на майский пикник всегда брали с собой бутылочку. Сегодня это была «Зубровка». Крепкий напиток, но в магазине при станции не оказалось ничего приличнее. Небо было чистым и звездным. Выпив по сто граммов, брат с сестрой улеглись на плед и стали следить за небесными светилами. Обоим казалось, что звезды не хаотично разбросаны по темному куполу небосвода, а собраны в какую-то замысловатую схему, в которой необходимо разобраться, чтобы понять и оценить ее простоту и полезность. – Если мы разгадаем ее, то поймем тайны мироздания, – с умным видом проговорил Соломон. Но не выдержал, тут же рассмеялся. – Я так и вижу, как эти сверкающие точки сближаются, чтобы образовать надпись: «В мироздании тайны нет, вы все уже знаете!», – в тон ему ответила сестра. – Еще налить? – Еще налить. Соломон плеснул «Зубровки» в стаканы. Проверил куриные окорочка, что жарились на костре. Они выпили и вернулись в горизонтальное положение. Соломон нашел руку сестры, сжал. Его ладонь была холодной, ее – горячей. И через пару минут ее тепло наполнило и его тело. Это было так волшебно… Пусть у них нет секса. Все равно они сиамские близнецы, делящиеся друг с другом энергией и эмоциями. – Нам нужно поговорить, – услышал Соломон. – О чем? – он все еще был беспечен. А пальцы сестры напряглись. – Ты знаешь, я люблю тебя, но… – Но? – Он попытался размять ее ладонь, чтоб вновь стала нежной и податливой, но Симона сжала ее в кулак. – Но не так, как тебе бы хотелось. Симона рывком поднялась. Руки брата и сестры разомкнулись. – Я выхожу замуж, Соломон. – Что? – глупо улыбнулся он. – Ты слышал. – Этого не может быть. – Почему же? Это естественно для женщины. – Ты же сама говорила, что у тебя есть я, и никакой другой мужчина тебе не нужен. – Сколько мне было, когда я изрекала эту глупость? – Пятнадцать, – машинально ответил Соломон. – Мы лежали на полу, держась за руки, и ты… – Не заставляй меня вспоминать о том, что я хочу навсегда забыть, – резко проговорила Симона. – И за кого же ты собралась замуж? – За Филиппа. – Выходит, ты меня обманывала все это время… – Я тебя щадила. Симона потянулась за «Зубровкой», но передумала пить. Соломон видел, что она нервничает. Впрочем, сестра и до этого вела себя немного странно: то молчала, то ни с того ни с сего начинала что-то тараторить. Она готовилась объявить брату о своей скорой свадьбе и не могла набраться смелости сделать это, пока не приняла немного на грудь. – Я не думала, что у нас получится что-то серьезное, – заговорила она. На брата при этом не смотрела – ее взгляд был устремлен на реку, в темных водах которой отражалась полная луна. – Он слишком для меня хорош… – Что ты такое говоришь, – возмутился Соломон. – Ты прекраснейшая из женщин, и именно ты для него слишком… – Перестань, – перебила сестра. – Филипп – восходящая звезда рока. У него уже концерты и куча поклонниц. Он мог выбрать любую. В том числе богатую наследницу или такую же, как он, многообещающую… – И когда свадьба? – Торжеств мы решили не устраивать. Ни к чему. Да и не на что. Просто распишемся. Хотели в этом месяце, но примета плохая. В мае жениться – потом всю жизнь маяться. Так что в июне. Но в Москву я уезжаю уже сейчас. – Когда? – Нет, не в данную минуту, конечно. Но в ближайшие дни. Соломон вел диалог с сестрой относительно спокойно. Но не потому, что держал себя в руках, просто не до конца осознавал, что происходит. Есть такое выражение: «В голове не укладывается». Вот в голове Соломона как раз это самое и происходило. Информация, которую он получил, не укладывалась. Он и так ее поворачивал, и эдак. И сминал, и сгибал. И измельчал, и вымачивал, она представлялась ему большой картонной коробкой. А не укладывалась она, и все! – И как же мы будем дальше? – спросил он, все еще работая над тем, чтобы впихнуть коробку полученных знаний в ящик своего мировосприятия. – Да как все. – Я не знаю, как все. – Перезваниваться, переписываться… Видеться иногда. – Иногда? – Ну да. В гости ездить. По праздникам. – Каким? – Да мало ли их. Симона зябко поежилась. Да, стало еще прохладнее, вот только Соломон был весь в поту. – Ближайший праздник – седьмое ноября, – перебрав в уме все «красные» дни, сказал он. – Это не праздник, – повела озябшими плечами Симона, потом накинула куртку. |