Книга Лед и пламень, страница 42 – Ольга Романовская

Геральт нахмурился и требовательно взглянул на меня:

– Это правда?

Я кивнула. Отчего-то вспомнился лорд Марон. Он обещал подарить мне магию, и именно после этого начались странности. Сначала Соланж сказал, будто у меня дар, потом появились видения. Нужно обязательно переговорить с Элланом, даже если он не замешан, все равно поможет. Чувствующие видят мир иначе, на тонком уровне, голоса умерших по их части.

Геральт задумался, прикусив губу, но ограничился коротким эмоциональным ругательством:

– Арх!

То ли любимого не обрадовал мой дар, то ли огорчило то, что я слышала мать.

– Потом расскажешь. Все в портал!

Я привычно шагнула в ромб и, закрыв глаза, прижалась к Геральту. Тот крепко обнял. Чуть выше руки любимого легла рука Филиппа. Хотела сбросить, но потом вспомнила: жених, ему можно.

Яркая вспышка ослепила даже сквозь закрытые веки. Тошнота подступила к горлу. Носом пошла кровь. Я отчаянно вцепилась в Геральта, чтобы не позволить мощному потоку воздуха нас разлучить.

Потом все закончилось, и я упала на что-то мягкое. Впору смеяться: опять Филипп!

– Резко не вставай, – посоветовал брюнет. – Пару раз глубоко вдохни и задержи дыхание.

Я последовала совету и заодно огляделась. Беседка, шпалера роз, дерево, подстриженное в форме конуса, дом в просвете аллеи. Знакомый дом. Да мы же в загородной резиденции Геральта!

– Хватит лежать и наслаждаться моментом, Филипп, – сердито буркнул любимый и отряхнул одежду. – У нас мало времени, возможно, успеем до появления Соланжа. Я все подготовил заранее.

– Значит, верил, – осклабился брюнет, легко поднялся на ноги и помог встать мне.

Геральт отмахнулся и быстрым шагом направился к дому. Мы с Филиппом шли следом. Брюнет держал меня под локоток, как и положено жениху, и постоянно оглядывался, прислушиваясь. Я тоже нервничала. Мерещилось, будто за каждым кустом притаились солдаты, а из-за того поворота сейчас выйдет, ухмыляясь улыбкой палача, некромант его величества. Но обошлось. В легком румянце восхода – сказывалась разница во времени в мирах – мы благополучно дошли до парадных дверей. Геральт не удосужился позвонить или постучать, не воспользовался ключом, а телепортировался. Филипп поступил так же, прихватив меня с собой. Значит, Геральт не ставил для него запретов. Странно, навсеи обычно пекутся о безопасности. Несмотря на серьезный проступок, Филипп обладал безграничным кредитом доверия.

– Доброе утро, милорд!

Я вздрогнула и закричала бы, если бы рука Филиппа не зажала рот. Дух! Как же он меня напугал. Бестелесный дворецкий с невозмутимым спокойствием взирал на нашу троицу, ожидая приказаний.

– Кто-то приходил, пытался связаться? – поинтересовался Геральт, провел пальцем по входной двери и внимательно рассмотрел тонкий слой пыли на коже.

– Ее величество, его величество, ваша жена, его светлость герцог Альдейн, ее светлость герцогиня Терская, – терпеливо перечислил дух.

Филипп выругался и застонал. Я удивленно взглянула на него, но брюнет не собирался пояснять причины странного поведения. Он стоял мрачнее тучи и комкал в руках перчатки. В Веос Филипп вернулся при параде: жилет, пиджак, брюки, ботинки. На светлом сукне – кровь. Чья, спрашивать я побоялась.

Геральт тоже не пришел в восторг от имен посетителей. Взмахнув рукой, он сгустил пространство до плотности зеркала. В нем, как в детском калейдоскопе, в убыстренном порядке отразились события прошедших дней. Вот король, силой титула отпирающий все двери. Затем королева, струйкой дыма возникшая из воздуха посреди холла. Я даже не предполагала, что она так умеет. Соланж. Этот и вовсе взломал защитные чары. Те выли не хуже стаи волков, перебудили весь дом, но некромант плевал на подобные мелочи. В отличие от монарших особ, он попытался пройти в комнаты, однако дополнительная защита сработала на совесть, вытолкав незваного гостя.

Я вздрогнула и прижалась к Геральту, когда зеркало отразило Элизу. В лице ни кровинки, волосы растрепаны, в глазах – ужас. Такой бывает только у зверя, видящего свою смерть.

– Геральт, давай поговорим! – Голос графини дрожал. – Знаю, ты услышишь меня, поэтому оставляю послание. Какое счастье, что ты не успел изменить чары! Да, я дрянь, но я твоя жена и могу заслужить прощение. Кабала на всю жизнь – разве не заманчиво? Оставляю кольцо. Надумаешь – надень. Но поторопись! Соланж идет по следу, жить мне осталось не больше суток.

Значит, и она не хотела умирать. А кто хочет? Ради жизни продашься собственному мужу, которого столько раз пыталась убить. Но Геральт предпочел друга. Занятный выбор! С одной стороны, Филипп не подсыпал яд, не поднимал руку на Геральта, хотя и убил слуг. С другой – в голову упорно лез давний разговор, когда любимый лучился нежностью от одного вида Элизы. Все дым. Супружеские союзы тоже. Да и какой прочный брак может зиждиться на унижении, подчинении, корысти и лжи?

Последней воздушное зеркало показало женщину в строгом платье. Я позавидовала ее горделивой осанке и ужаснулась каменному лицу-маске. От него веяло вековым холодом. Плечи и голову скрывала кружевная лиловая накидка на обруче-каркасе – траурный головной убор.

– Мать меня похоронила, – скрипнув зубами, пояснил Филипп.

Он встал вплотную ко мне, почти прижался. Я попыталась чуть отодвинуться, но Филипп попросил остаться на месте.

– Если увидите сына, не щадите, – сверкнув глазами, произнесла женщина. Губы ее на миг исказила брезгливая гримаса. – Филипп заслуживает самой страшной кары. Мне жаль, что он Соурен.

Герцогиня удалилась, кивнув отворившему дверь слуге.

Мать отказалась от единственного сына, велела убить! С тревогой я глянула на Филиппа. Он стоял, крепко стиснув зубы, и смотрел в никуда. И так жалко его стало, что я не выдержала, погладила по руке. На глаза навернулись слезы.

– Это нормально, – глухо пробормотал Филипп, по-прежнему глядя в пространство. – Я испортил родителям жизнь.

Я едва не крикнула: «Но это же ваша мать!» – но вовремя прикусила язык. Не вмешивайся в чужую жизнь, Дария. А приласкать, успокоить его хотелось. Филипп выглядел таким потерянным, убитым. Значит, не ожидал предательства, хотя утверждал иное. Не такие железные навсеи, какими хотели казаться.

Геральт развеял зеркало и стремительно пересек холл. Филипп тронул меня за плечо, и я замыкающей пристроилась к нашей небольшой группе. Геральт двигался к портальной комнате. Той самой, в которой любимый проверял, светлая ли я. Ну да, так можно сэкономить время, там столько линий на полу, не нужно чертить новые.

– Запомните, – остановившись, Филипп крепко сжал мои руки и заглянул в глаза, – я ваш жених, вы не согласны отдать меня без суда. Затребуйте свои права.

Я кивнула. Брюнет с облегчением вздохнул и поспешил нагнать друга.

– Раздевайся, Фил! – Толкнув дверь, Геральт зажег свет.