Онлайн книга «Ангелочек. Дыхание утренней зари»
Молодые женщины дошли до колокольни, не обменявшись ни словом. Розетте такое долгое молчание было не свойственно, но Анжелина обратила на это внимание, только когда они остановились у двери ее дома. – За всеми этими хлопотами я совсем забыла о тебе, – призналась она. – Как твои дела? Вы с Викто́ром виделись? – Нет, но мы переписываемся – по письму в неделю, – ответила девушка. Сама того не замечая, она погладила кулон в виде цветка, украшенного розовым камешком, – подарок возлюбленного. – Ты не забросила учебу? – Нет, конечно! Спасибо мадемуазель Жерсанде, до болезни она занималась со мной географией, историей и грамматикой. Теперь, когда ей стало лучше, мы вместе читаем стихи и она многое мне объясняет. Но, увы, думаю, учительницей мне не стать! Арифметика мне дается с трудом. – С цифрами всегда так, Розетта, – смеясь, отвечала Анжелина. – Но не расстраивайся, я тебе помогу! Как же рада была наша повитуха наконец оказаться дома! Куст желтых роз, посаженный у порога еще ее матерью, обещал пышное цветение – столько на нем было бутонов. В доме царил порядок: на полу ни пылинки, мебель отполирована до блеска. В гостиной благоухал букет жасмина с белыми нежными лепестками. – Я словно только вчера уехала, – заметила хозяйка дома. – Спасибо, Розетта! – Загляните и в диспансер. Я все хорошенько помыла – ваши инструменты, стекла, словом, все! Когда с этим было покончено, Анжелина и Розетта поднялись в комнаты второго этажа. В спальне Анжелина с чувством облегчения сняла свои одежды паломницы. В одних только нижних штанишках и сорочке, босая, она открыла дверцу шкафа и стала выбирать платье. – Принесу вам воды помыться, – предложила Розетта. – Это было бы замечательно! Оставшись одна, Анжелина прошла в комнату, где обычно устраивала своих пациенток. С некоторым опасением открыла она крышку сундука с бельем и достала письма Гильема. За окном начинало смеркаться, так что пришлось зажечь свечу. «Что ему от меня могло понадобиться?» И она распечатала письмо, которое, судя по дате, было получено первым. Прочитав шестое, она уже сомневалась, стоит ли продолжать. В каждом послании бывший возлюбленный написал только одну фразу: «Я должен с тобой поговорить». Совладав с раздражением, Анжелина раскрыла седьмое письмо от 15 апреля, то есть получено оно было около трех недель назад. Анжелина, прошу, как только вернешься, навести меня. Сжалься надо мной! Гильем – Он настаивает на встрече. Но на что он надеется? – проговорила она вслух. – Я замужем, и я люблю Луиджи. И все же еще до того, как вскрыть последний конверт, Анжелина уже знала, что ответит на призыв этого человека. Потому что он был ее первой любовью, потому что он стал калекой и страдал не только телом, но и душой. Последнее послание оказалось более длинным: Анжелина, ежедневно после полудня я уединяюсь в маленькой беседке у дороги, в конце парка, чтобы немного порисовать. Рядом с беседкой есть калитка, она не бывает заперта. Несколько часов я провожу в полном одиночестве. Ты можешь навестить меня, и тебе не придется заходить в дом. Я хочу поговорить, это важно для нас обоих. Прошу, приходи, во имя всего, что связывало нас в прошлом. Я буду ждать тебя каждый день. Гильем Первое, о чем Анжелина подумала, – что Гильем совсем утратил осторожность. Вне всяких сомнений, он продолжал злоупотреблять травами, оказывающими странное воздействие на психику, которые в свое время привез с островов. – Зазывать меня в беседку в парке, в своей усадьбе! – проговорила она вслух. – А если бы нас кто-то увидел? Я была бы скомпрометирована! Она пообещала себе, что все расскажет Луиджи. Розетта шла по коридору, весело напевая, – совсем как в тот день, когда под крышей дома Лубе разыгралась драма. – Мадемуазель, я принесла воду! – сообщила она звонко. – Иду, Розетта! Я читала письма Гильема. Они едва не столкнулись в сумраке коридора. – И что же этому господину от вас нужно? – Он хочет увидеться. Наверное, он так несчастлив, что цепляется за воспоминания обо мне или, вернее, о тех временах, когда мы были вместе. – Думаю, он до сих пор вас любит. В карих глазах Розетты читалось безграничное обожание. Анжелина не только вытащила девушку из нужды и взяла под свою опеку. Розетта была обязана ей куда большим – избавлением от порочного ростка, который год назад насильственным путем посмел посеять в ней, своей дочери, ее отец-пьяница. – Будет правильно, если вы расскажете все мсье Луиджи. Ему врать не нужно. – Я знаю, и у меня в мыслях не было ему врать, об этом не тревожься. А теперь нам надо поспешить. Я проголодалась, и мне не терпится попробовать рагу из зайчатины, приготовленное для нас Октавией! В доме на улице Мобек, поздно вечером Лежа рядом с Луиджи, Анжелина слушала бой часов на церковной колокольне – знакомый звук с металлическим тембром, которого ей так недоставало во время странствований. Комната тонула в полумраке, сквозь открытое окно с улицы проникал лунный свет. – Теперь можно с уверенностью сказать: мы дома, – проговорил Луиджи. – Да. И все-таки я не так довольна, как ожидала, – отозвалась его супруга. – Это неудивительно, дорогая. Сначала в Бьере тебе пришлось поволноваться о судьбе маленького Бруно, потом нас огорчили известием о болезни матушки. Но, к счастью, она почти поправилась. Конечно, какое-то время за ней придется присматривать – чтобы вовремя ела и побольше отдыхала… Но ничего, завтра Розетта с Анри переедут к нам, и наши милые выздоравливающие смогут вздохнуть спокойнее. Ты ведь рада такому повороту событий, не так ли? Молодая женщина приподнялась на локте. Она явственно уловила нотку иронии в голосе супруга. – Конечно, раз я сама это предложила. Но если ты недоволен, скажи! Я – крестная Анри, и нет ничего предосудительного в том, что он несколько недель поживет у нас. Я думала, что ты его тоже любишь… – Конечно люблю, и все же каждый раз, когда я смотрю на него, я вспоминаю, что он – плод вашей с Гильемом страсти, что он – его сын. В Испании я и думать забыл об этом, но сегодня вечером неприятное чувство снова вернулось. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы мальчик не оставался с нами надолго, несмотря на то что ему предстоит расти под моей опекой… Уязвленная в лучших чувствах, Анжелина сделала над собой усилие. Только бы не заплакать! Она не ожидала от Луиджи такого удара, особенно теперь, после многих дней, проведенных в полнейшей гармонии! – Это удар в самое сердце! – произнесла она едва слышным шепотом. – Если бы я знала, что мой ребенок тебе до такой степени неприятен, я бы… я… |