Онлайн книга «Ангелочек. Дыхание утренней зари»
Анжелина заглянула под стол. Прислонившись спиной к белоснежной овчарке, ее маленький сын играл с мячиком. – Ты опоздала, крестная! – воскликнул он. – Розетта очень на тебя сердилась. Говорила, пюе остыло! – Проказник, ты потерял букву «р» из слова «пюре»! Признавайся, это нарочно? – Да! – Выбирайся из своей пещеры, чтобы я могла тебя поцеловать! Она наклонилась и протянула руку. Мальчик с восторженным криком отодвинулся. Это была их любимая игра. Внезапно Спаситель вскочил, да так резко, что толкнул мальчика. Дверь осталась открытой, и он с лаем выбежал во двор. – Спаситель! – крикнул Луиджи вслед собаке. – Да что с ним такое? – Не хватало, чтобы когда-нибудь эта громадина перевернула стул или стол! – нахмурилась Розетта. В ворота постучали. В конюшне заржала Бланка, и с улицы ей ответили чьи-то лошади. – Готов спорить, Энджи, это за тобой. Сейчас ты опять унесешься бог его знает куда, даже не пообедав! – рассердился Луиджи. Впоследствии он часто вспоминал эти слова, произнесенные в минуту раздражения. – Пойду открою, – добавил он. – Может, это всего лишь бродячий торговец. – Придержи Спасителя за ошейник! – напомнила ему супруга, тоже направляясь к двери. Она осталась стоять на пороге, словно портрет в рамке из пышно цветущих желтых роз, которые посадила на этом месте ее мать несколько лет назад. Розетта положила подбородок ей на плечо и прошептала: – Наша последняя пациентка позавчера уехала. В гостевой комнате полный порядок, так что сегодня ты, если понадобится, можешь поселить там кого-нибудь еще. Анжелина хотела было ответить, но тут во двор зашел старший капрал жандармерии в сопровождении трех подчиненных. Повелительным жестом он приказал Луиджи отойти, и тот повиновался, уводя за собой ощетинившегося, рычащего пса. – Пресвятая Дева! – охнула Розетта. – Что происходит? – Кто из вас повитуха Лубе? – спросил капрал. – Именем закона и Третьей республики мне приказано взять под стражу Анжелину Лубе и девицу Розу Бисерье, в просторечье именуемую Розеттой! Соблаговолите следовать за мной! – Арестовать меня? – повторила потрясенная Анжелина. – Но за что? Жандарм покосился на Луиджи. Тот только что запер собаку в конюшне и теперь быстрым шагом направлялся к жене и Розетте. В следующее мгновение путь ему преградили перекрещенные сабли. – Это еще что такое? – рассерженно вопросил он. – Полагаю, мы имеем право знать, на каком основании вы их арестовываете! – Повитуху Лубе обвиняют в том, что она произвела аборт своей служанке, девице Бисерье, и еще одной молодой женщине. Анжелина побелела как снег. Ей показалось, что сердце вот-вот перестанет биться, и она схватилась за дверной косяк. Перепуганная и тоже очень бледная, Розетта сделала шаг назад. – Я готова следовать за вами! – произнесла Анжелина слабым голосом. – Но это ошибка! – вскричал Луиджи в надежде спасти любимую, разыграв неведение. – Энджи, защищайся! Кто-то пытается опорочить тебя грязными наветами! Она посмотрела на него с отчаянием, будучи не в состоянии ни отрицать, ни лгать. Не пытаясь даже понять, как эта тщательно оберегаемая от всех тайна могла открыться, она медленно пошла к воротам. Потрясение было так велико, что все мысли в ее голове перепутались. Пронзительный крик заставил ее замереть на месте. Розетта бросилась следом за подругой, истерически причитая: – Не трогайте повитуху! Это меня надо арестовать! Меня одну! Это все – моя вина, я умоляла ее мне помочь! Мсье капрал, клянусь, она не хотела! Едва признание сорвалось с ее губ, как Розетта разрыдалась. Из кухни выбежал плачущий от страха Анри. – Быстрее отведи его к твоей матушке, прошу! – сказала Анжелина Луиджи. – Мой маленький, не бойся, ничего страшного не случилось! Мальчик продолжал всхлипывать, крупные слезы катились по его щекам. У него на глазах жандармы схватили одну из женщин за локоть, другую – за запястье. Все это произошло с ошеломляющей быстротой. Женщин посадили в черный фургон с одним окошком, забранным металлической решеткой. – Нет! Этого не может быть! Это страшный сон какой-то! – пробормотал стоявший посреди двора Луиджи. – Анри, мы идем к мадемуазель Жерсанде! Все будет хорошо! Мальчик замотал головой, давая понять, что не верит в это, и дрожащими губами попросил Луиджи взять с собой и Спасителя. От жалости к мальчику и тревоги у Луиджи стеснилось в груди. – Хорошо, мы возьмем его с собой. Дай мне руку, и мы пойдем вместе и выпустим его из конюшни! А потом отправимся в гости к маме и Октавии. Твоя крестная и Розетта скоро вернутся домой, я это точно знаю. Он лгал. Тревога снедала его. Нетрудно было представить, что ждет Анжелину в ближайшем будущем. «Если будет суд, вся округа узнает, что она сделала! Аборт – противоправное деяние, и Церковь его тоже строго осуждает. Найдутся желающие смешать ее имя с грязью! И бедняжка Розетта! Сколько ужасов она пережила, и вот теперь все это выйдет на свет божий!» Что еще хуже, придется рассказать эту мрачную историю с абортом Жерсанде и Октавии… Бледный, ощущая тяжесть на сердце, он наклонился и взял мальчика на руки. Тот стал вырываться и кричать, да так, что покраснел от напряжения и злости. – Пожалуйста, угомонись! – взмолился Луиджи. – Хватит с нас на сегодня несчастий! Как только Спаситель выскочил во двор, мальчик успокоился. Дрожа от волнения, Луиджи поставил его на землю. Он страшился момента, когда предстанет перед матерью и заведет неприятный разговор. Но много больше он беспокоился об Анжелине. Суровые лица жандармов стояли у него перед глазами, их резкие жесты, этот черный фургон… С ним это случалось нечасто, но теперь он обратился к Господу: «Защити ее! Пускай она вернется домой! Спаситель, она носит дитя, она такая слабая и хрупкая!» * * * Жандармы на лошадях следовали за тюремным фургоном, возница которого был в штатской одежде. Анжелина с Розеттой сидели внутри на деревянной скамье. До сих пор они не обменялись и словом. Обе пребывали в состоянии оцепенения, обе переживали тысячу страхов в душе, пока тела мерно покачивались в такт движению повозки. Впряженные в фургон кони шли медленно, шагом. Только на подъезде к площади с фонтаном Розетта решилась нарушить молчание. – Это все из-за меня, – сказала она. – Это из-за меня ты попала в беду. – Не говори так! – возразила Анжелина. – Я поступила по велению своей совести и ни о чем не жалею. Если бы из-за меня ты умерла, моя жизнь превратилась бы в ад. – Она скоро станет адом, Энджи. Ты сама говорила, что за практику абортов акушерки много лет проводят в тюрьме и их лишают права работать по специальности. И ты ведь беременна… |