Онлайн книга «Дом на улице Мечты»
|
– Да, – радостно кивнул Кон. – Но сыр-то ты хоть любишь? – с надеждой спросила Дейзи. – Ну… Нормально отношусь, – улыбнулся Кон. – А салями? – Да, наверное. – А хлеб? – Обожаю хлеб. – Тогда как насчет хлеба с оливками? – уточнила Дейзи. – Хм… – сказал Кон и улыбнулся снова. – Почему бы и нет? Дейзи расхохоталась: – Что же ты тогда ешь-то? Какое твое любимое блюдо? – «Макдоналдс», – ответил Кон, и она ахнула. – Нет! – Ее глаза расширились от ужаса. – Да. Я люблю «Макдоналдс». Правда люблю, – честно признался Кон. – Почему? – спросила Дейзи. – Не знаю, просто там вкусно. – Нет, невкусно, – завертела она головой. – Нет, вкусно, – возразил Кон. – Ну, то есть вкусно, но только те полминуты, пока ты ешь, – пошла на попятный Дейзи. – Да, я знаю, но какая разница? – улыбнулся Кон. – А кроме «Макдоналдса»? Что тебе еще нравится? – не унималась Дейзи. Кон пожал плечами: – Карри, иногда. Китайская еда. Что-нибудь жареное. – О боже, – произнесла Дейзи и обхватила руками шею. – Это судьба! Ты мне послан свыше, чтобы я тебя перевоспитала. Так что немедленно съешь оливку! И прежде чем Кон успел возразить, Дейзи сунула оливку ему в рот, и теперь на языке у него было что-то, на ощупь напоминающее чернослив, а по запаху – прогорклый корм для собак. Кон чуть было не подавился, но стал жевать. Что-то твердое, словно пуля, скрипнуло на зубах, но он не обратил внимания и продолжил пережевывать, а Дейзи смотрела на него в ожидании. В конце концов Кон почувствовал еще несколько вкусов – перец, тунец, сыр, соль – и к тому времени, как он закончил жевать, ему уже почти нравилось то, что только что побывало у него во рту. Кон проглотил оливку и торжественно улыбнулся Дейзи. – А косточка? – спросила Дейзи. – Это что-то такое жесткое в середине? – спросил он. – Да, оно. Кон пожал плечами: – Проглотил. Чтобы подавить приступ смеха, Дейзи пришлось зажать рот рукой: – Шутишь?! – Нет, – сказал Кон. – А что, не надо было? – Нет. Косточки надо выплевывать, – ответила Дейзи. – Что? В самом деле? – не поверил он своим ушам. – Да. – Вот дерьмо. Теперь все будет плохо? – расстроился Кон. – Нет, – улыбаясь, покачала головой Дейзи. – Не думаю. Хотя теперь у тебя в животе, возможно, вырастет небольшое оливковое дерево. Она указала на его живот. Кон опустил голову, а затем поднял взгляд и улыбнулся. – Ну, – сказал он, – думаю, если я съел оливковую косточку и даже не заметил, то, наверное, и со всем остальным проблем не будет. Он указал на стол. – Поехали. В течение следующих двух часов Кон занимался тем, чем никогда не занимался раньше. Он объедался. Он пировал. Он трапезничал. И хотя не все из попробованных им блюд пришлись ему по вкусу (например, козий сыр был похож на грязь из-под ногтей на ногах), большая часть ему очень и очень понравилась. Но больше всего Кону понравилось сидеть за столом, из-под матового стекла кухни наблюдая за тем, как за окном медленно садится солнце, пить охлажденное белое вино и слушать болтовню Дейзи. Она его просто очаровала. Причем всем – начиная с придыхания, с которым говорила: «черт побери», словно это было изъявление нежности, и заканчивая тем, как слизывала масло со своих пальцев. Кону нравилось, что у Дейзи на все свое мнение – от бараньих ножек («Отвратительно, но языки – еще ужаснее. Ты когда-нибудь видел язык?»), Сицилии («Мое самое любимое место во Вселенной, кроме, разве что, дома моих родителей!») до собак («Однажды взглянув в глаза пиренейского зенненхунда, ты погиб – остаток своей жизни будешь хотеть завести себе такого»). – Расскажи мне о себе что-нибудь по-настоящему интересное, – попросила вдруг Дейзи, наливая в чашки кофе из кофейника. – По-настоящему? – не понял Кон. – Да. Что-то умопомрачительное! – уточнила Дейзи. – Вот же задала задачку, – сказал Кон, потирая подбородок. – Зачем? – Потому что есть в тебе что-то таинственное, и я хочу понять что, – улыбнулась она. Кон медленно кивнул. – Хорошо, – сказал он. – Ну, в прошлом году моя мать сбежала от меня в Турцию, и я остался без крыши над головой. Так что я спал на улице. В дверях одного бутика. Целых две недели. – Что?! – Глаза Дейзи расширились от удивления. – Представь себе. – Не могу. Ты кажешься мне таким… безупречным. – Безупречным? – переспросил Кон. – Ну да – твои волосы, твоя одежда. Ни одной складки, ни одного пятнышка. От твоих шмоток пахнет свежестью. И вообще, ты выглядишь так, словно только что сошел со страниц рекламного каталога одежды. И каково тебе было? Ужасно, да? Негде было помыться? – завалила его вопросами Дейзи. – Нет, конечно, я как-то мылся. Даже нижнее белье ухитрялся менять. На самом деле все было не так уж плохо. И я каждый день приходил на работу, – пожал плечами Кон. – Ты попрошайничал? – спросила она. Он снова засмеялся: – Нет! Зарплату-то мне платили! А через две недели кошмар закончился. – Господи. Как ужасно. Даже сама мысль о том, что после напряженного дня ты не можешь лечь в теплую постель, просто выключить свет, перевернуться на бочок и почувствовать себя в безопасности… Ужасно, – сказала Дейзи, передернувшись. Кон снова пожал плечами. – Что ж, – сказал он. – А ты? Расскажи мне о себе что-нибудь, что может меня потрясти. Дейзи на пару мгновений закрыла глаза, а затем снова открыла их и произнесла: – Хм. Ты уверен, что хочешь знать? Это такая дурацкая вещь. – Да, – сказал он. – Хочу. – Ну, есть кое-что, о чем я обычно предпочитаю не распространяться, но тебе расскажу, потому что… Даже не знаю. Ты внушаешь мне такое… чувство… Она остановилась на секунду и посмотрела на него. – В общем, дело в моих легких. Они производят слишком много слизи, и мне приходится принимать кучу таблеток и делать массаж, чтобы мои дыхательные пути не забивались этой слизью. Из-за этого я подвержена всяким инфекциям. Я из-за этой болячки совсем превратилась в неженку. Однажды из-за какой-то несчастной простуды пришлось неделю проваляться в больнице, причем меня всю обвешали проводами и трубками. Врачи боролись за мою жизнь. Это было ужасно. |