Онлайн книга «Иной путь»
Час расплаты настал!" ноябрь 1980-го – Мам, мне нужны джинсы. – Костя, твои брючки еще почти целы. А на коленке я поставила заплатку. – Но мне нужны джинсы! Меня уже в школе дразнят, что я нищий и бомж вообще… – Я же тебе купила новый пенал, – устало вздыхает мать. – Тот самый, который ты хотел, импортный. У нас сейчас нет денег на джинсы, они дорогие. А у тебя еще есть брюки. – Брючки сейчас никто не носит! – высокий для своих лет мальчик презрительно оттопыривает губу – научился этому жесту у одноклассника Вити, сына директора хлебозавода. Витя всегда так делал, когда хвастался чем-то новеньким, будь то пенал, импортная дорогая авторучка, настоящие немецкие джинсы или что-то еще, а что-то новенькое у него появлялось почти ежедневно. – Костя, у нас нет денег! – Ну почему мир так несправедлив? – трагически восклицает третьеклассник Костя, запрокидывая голову. Этот жест он подхватил у Ирочки, одноклассницы, дочери довольно известной в определенных кругах актрисы. – Почему одни дети рождаются в нормальных, полных семьях у богатых родителей, а другие – у нищенок непонятно от кого?! – Костя, как тебе не стыдно! – восклицает мать, отшатнувшись, словно ее ударили. В глазах бедной женщины медленно закипают слезы. – Как ты можешь такое говорить? – Но ведь это правда, – искренне недоумевает мальчик. – Ты же не знаешь, где мой отец, так? Сказки о летчике-герое оставь для маленьких, а я уже взрослый, чтобы понимать, что к чему. Ни слова не говоря, она разворачивается и выходит из комнаты. На следующий день она пришла с работы поздно, гораздо позднее обычного. Костя едва поднял глаза от книги, которую дал почитать Витя – книжка была интересная, про богатых – отметил, что мать без сумки с продуктами, но с каким-то пакетом, и снова вернулся к чтению. – Костя, подойди, пожалуйста. – Ну чего тебе? – проворчал он, неохотно откладывая книгу. – Держи, – она протянула мальчику пакет. Костя с любопытством заглянул внутрь и… – Джинсы!!! Спасибо! – завопил он, раскладывая на стареньком диване обновку. – Но ты же говорила, что у нас нет денег… – Тебе же очень хотелось джинсы, – улыбнулась мама. В уголках глаз на миг блеснули слезы, но тут же исчезли – она наслаждалась радостью сына. – Мам, а где твое кольцо – спросил Костя через месяц, наконец заметив, что с пальца матери пропал тонкий золотой ободок: единственное украшение, которое у нее было. – А, потеряла недавно, – отмахнулась она. – Не обращай внимания. – Ну нельзя же быть такой растяпой, – укоризненно покачав головой, Костя тут же выбросил этот эпизод из головы. октябрь 1985-го – Кость, а у тебя мечта есть? – спросил Андрюха, костин школьный приятель. Парни сидели вчетвером под школьной лестницей и курили, передавая единственную сигарету по кругу, и ощущали себя невероятно крутыми. – Ага. Я хочу богатым стать. Чтобы можно было все, что хочется, и чтобы денег вообще не считать. – Ромыч из девятого "Б" говорил, что знает, где и как бабла срубить, – Колян смачно затянулся. – Сказал, что если есть крепкие здоровые парни посмелее, то может работенку подкинуть. Колян был самым старшим и самым крутым в их четверке. Он трижды оставался на второй год, часто дрался и курил с четвертого класса. Но руководил компанией Костя – так уж "исторически сложилось", как говорила училка по литературе. – Че за работа? – важно поинтересовался Костя. Мать зарабатывала мало, ее зарплаты не хватало на потребности сына, и он искал, где достать денег самостоятельно. – Видал – ларьки расплодились? С куревом, пивом, и прочим ширпотребом. Прикинь, сколько в них покупают. Да там бабла к вечеру немеряно скапливается. А продавец один только… Через неделю Костя и его компания впервые в жизни ограбили ларек. – Парни, с этим пора завязывать. Рано или поздно – попадемся. Костя допил пиво из стеклянной бутылки, ловко метнул ее в урну. – А че тогда делать будем? – поинтересовался Вовчик. – Грабить – глупо. Ларьков мало, умных много. Лучше охранять. А нам за это пусть отстегивают. – Охранять – от кого? – От таких же, как мы. январь 1990-го – Клевая тачка, Костян, – Колян аж присвистнул, разглядывая новую "бэху" главаря их шайки. – Че такой мрачный? – Мать вчера умерла, – отмахнулся Костя. – Забей. Настроение у молодого человека было дурным отнюдь не от горя. Мать не успела нормально переоформить документы, и теперь ему самому придется бегать по всяким конторам, переводя на себя квартиру и нехитрые материны сбережения. На похороны опять же тратиться… "Блин, нет бы ей на месяц позже копыта откинуть", – подумал Костя. – Девки уже заждались, небось, – широко ухмыльнувшись, Вовчик бросил под ноги недокуренную сигарету и тут же потянулся за новой "мальбориной". – Пошли, развеешься. февраль 2001-го – Константин Александрович, я обещаю, я все отдам! Я обязательно заплачу! Не трогайте жену, я вас умоляю, не надо… – неудачливый владелец фирмочки, на котором висело около ста тысяч евро, буквально ползал перед Костей на коленях. – Все в твоих руках, Женечка, все в твоих руках. Будут деньги к концу недели – получишь благоверную обратно. Не будет денег – тоже получишь, но по частям, – медленно выпуская дым в лицо несчастному, проговорил Константин. Он уже давно бросил мелкий рэкет, с головой уйдя в бизнес – благо, в девяносто пятом году, когда пошел "английский бум", подсуетился, и, в отличие от большинства, только заработал на дефолте. Теперь это был уже не Костян-Кастет, мелкий бандит и рэкетир. Теперь у Константина Александровича была своя большая фирма, занимавшаяся отмыванием денег на многочисленных автосервисах и заправках. спустя неделю – Константин Александрович, пожалуйста, всего два дня, – рыдал Женечка. – Всего два дня, и я принесу вам деньги, клянусь! Не трогайте Катю… – Я тебя предупреждал, – лениво проговорил Костя, кладя трубку. – Вовчик, поехали в "концлагерь". Концлагерем они называли специально подготовленный для содержания заложников дом в Московской области. Там держали отказывавшихся платить, попытавшихся обмануть Костю или их близких. Катю били долго и изощренно. Сам Костя не принимал в этом участия, он просто наблюдал – и получал от этого несравнимое ни с чем удовольствие. Его безумно возбуждали крики и стоны жертвы, а уж когда по его приказу с несчастной женщины сорвали одежду и принялись насиловать втроем… |