Книга Оборотень по особым поручениям, страница 47 – Кира Измайлова, Анна Орлова

– Ясно, – я поднялся и отряхнул костюм. – Тогда буду ждать вас в Эбервиль-хаусе.

– Ладно, – согласился он. – Только, наверное, уже завтра. Сегодня еще к судье надо заглянуть, то да се…

Он вздохнул, заставив меня гадать, что его расстраивает больше: отчет перед судьей или задержка визита в Эбервиль-хаус. Грег мог сколько угодно сетовать на то, что мы ужасно его утомили, но было совершенно очевидно, что надоели ему не все.

– Тогда до встречи! – я пожал ему руку и отправился по делам дальше.

Майя уже скучала в скверике возле почтового отделения. Она, казалось, не замечала любопытных взглядов деревенских кумушек (и не только, вон какой-то джентльмен засмотрелся так, что едва не попал под машину, и это на здешних полупустых улицах!), только хмурила смоляные брови.

– Доброе утро! – я улыбнулся, испытывая некоторую неловкость. Сегодня мы уже, конечно, виделись (и лучше не вспоминать, при каких обстоятельствах!), но не могу же я признать это публично!

– О, мистер Нолан! – сказала она с холодком. – Доброе утро.

– Вы не могли бы подождать четверть часа? – попросил я, подавив глубокий вздох. – У меня есть еще кое-какие дела.

Признаюсь, с куда большим удовольствием я бы остался с Майей, но ничего не попишешь: начальство требовало регулярных отчетов.

– Как хотите, мистер Нолан, – пожала она плечиками. – Я жду кузенов Маккинби, чтобы вернуться в Эбервиль-хаус. Не обессудьте, если они успеют первыми.

– Я скоро! – пообещал я, с трудом сдерживаясь, чтобы не припустить бегом.

Хм, кажется, я окончательно потерял голову…

На почте меня ожидало письмо якобы от родственницы с требованием справиться с делом на «отлично», чтобы утереть нос «кузену Скотти». Вот только этого мне недоставало!

С телеграммой «любящей тетушке Джинни» (на самом деле Джеймсу Моррисону, моему достопочтенному начальнику) я управился просто молниеносно. Немудреная шифровка, но для любопытствующих сойдет.

Почтмейстер поглядывал на меня с любопытством, но к просьбе поторопиться отнесся с пониманием.

Майя по-прежнему сидела в скверике, будто не замечая ни чужих взглядов, ни палящего солнца. Хотя, в самом деле, что ей британское солнце? Она привыкла к куда более жгучим лучам светила.

– Я найду такси, – сказал я, озираясь, когда она встала мне навстречу. Но это не столица, тут такси – кот наплакал, и уж точно они не стоят в ожидании пассажира у каждого подъезда!

– Право слово, не стоит, – сказала Майя. – Думаю, лучше прогуляться до банка и подождать Дэйва с Хелен там.

– Тогда позвольте, я пойду с вами? – попросил я.

Каюсь, вышло жалобно, но я ничего не мог с собой поделать.

– Хорошо, – кивнула она. – Ну и чего вы ждете? К ноге!

Я, признаюсь, опешил, но собрался с силами и выдавил:

– Можно мне к той, на которой браслет?

И вот тут она засмеялась. Я впервые видел, как она смеется – искренне, не просто заученно улыбается… На нас недовольно оглянулись две пожилые дамы – девушке не пристало так себя вести, конечно же! А я стоял и смотрел на нее, как последний дурак, а она еще выставила вперед ногу с браслетом, каких тут никогда не носили…

– Тогда пусть Дэйв и Хелен возвращаются одни. А вы отвезете меня на такси, – попросила вдруг Майя и взяла меня за руку. – Думаю, так окажется быстрее и интереснее, чем ждать в банке.

Такси нам, что неудивительно, попалось только через пару часов (я изо всех сил старался его не найти). За это время мы успели пройтись по городку, посидеть на лавочке у реки, выпить чаю с замечательными булочками в маленькой кондитерской и… Собственно, и все. Разговаривать Майя не желала, и любые мои попытки вести светскую беседу разбивались о каменную стену молчания. (Кажется, мне пора было просить у Дэйва противоядие от романов, потому что я начал выражаться, как герои этих историй!)

– Мистер Нолан, – сказала она, когда я совсем выдохся. – Такси стоит во-он там. Правда, говорят, у собак неважное зрение.

– Да. А по запаху такси не отличаются от обычных машин, – ответил я. – Спасибо, что показали.

– Если я вам нравлюсь, вы могли бы так прямо и сказать, а не таскать меня битых два часа по этой деревушке, – сказала Майя, и ее голубые глаза неожиданно сверкнули красным, так отразилась в них какая-то вывеска. – Или вы просто так меня лапали?

Я лишился дара речи. Видимо, выражение лица у меня было достаточно красноречивым, потому что девушка снисходительно произнесла, погладив меня по виску (спасибо, за ухом не почесала на виду у прохожих!):

– Вы, британцы, ничего не говорите прямо. В политике это удобно, а в обычной жизни только добавляет проблем.

– Наверное… – выдавил я.

– Взять мисс Вилсон: она говорит что думает, и пусть ее манеры вам кажутся вульгарными, она хотя бы не страдает втихомолку. Если ей захочется узнать, не разлюбил ли ее мистер Тобиас, она пойдет и спросит прямо.

– И сломает об него стул?

– Да. Потом поплачет и успокоится, ну либо пристрелит его за измену, как это заведено у них на Диком Западе, – авторитетно заявила она. – А вы, британцы, будете годами ходить вокруг да около, и только когда вам исполнится полвека, узнаете: ваша избранница все это время оставалась старой девой лишь потому, что ждала, когда же вы осмелитесь сделать признание! Взять хотя бы вашу литературу: сплошные намеки, недомолвки и глупые приличия.

– Вы тоже читаете романы? – хмуро спросил я. Сплошные литераторы на мою голову!

– Да, а что в этом дурного? – Майя приподняла темную бровь. – Попадается порой откровенная чушь, однако есть классика, а в ней немало расхожих сюжетов. Что, мистер Нолан, сдрейфили? Как лезть к девушке в постель, так вы не тушевались, бессловесное животное! Или вы не можете собраться с мыслями?

Я снова опешил. Майя смотрела на меня с явным злорадством. Ну а поскольку говорила она довольно громко (явно не привыкла сдерживаться), то уже и прохожие начали поглядывать на нас.

– Может, не будем говорить об этом посреди улицы? – выдавил я.

– Почему нет? – она огляделась с видом наследной принцессы. – Это же не Лондон, где могут сбить автомобилем, тут даже под лошадь попасть сложно.

– Но… люди!

– А что – люди?

Нет, она откровенно издевалась, а я разучился пикироваться с молоденькими барышнями и безнадежно проигрывал.

– Смотрят, – мрачно ответил я, заметив краем глаза еще пару любопытствующих особ.

– Пускай смотрят, дыру не протрут, – хладнокровно ответила она. – Мы оба не местные, долго судачить не станут. Да и им какое-никакое развлечение, тут даже театра нет! Мистер Нолан?

«Да черт побери, она права! – подумал вдруг я. – Покончу с этим делом, уеду обратно, через пару недель обо мне никто и не вспомнит! И о ней тоже…»