Книга Мэри Роуз, страница 39 – Шарлотта Лин

— Вы накажете меня, если это так?

— Что, если я скажу «да»?

— Тогда я отвечу «нет».

Оба рассмеялись.

— На складе у меня есть бочонок вина, — произнес Роберт. — Принесу нам кувшин.

Собеседник поднял руки.

— Давайте лучше я. Вы ведь не хотите, чтобы в конце концов я еще решил, что вы мой мальчик на побегушках, а я — господин, правда?

Роберт погрозил ему пальцем и дал ключ от кладовой на верфи. Молодой гений служил ему ловчее слуги. Вскоре он взобрался по веревочной лестнице с низеньким столиком на спине, поставил перед Робертом стол и табурет, налил вино в бокал. Сегодня Роберту было все равно, что Энтони, судя по его виду, по-прежнему считает его слугой, а себя — господином. Это его развлекало.

— Присаживайся. Бери вино.

Собеседник подтащил к себе ящик с инструментами и уселся.

Все эти братания между мужчинами и пьянство были противны Роберту. Он старался держаться подальше от политики, которую постоянно делали с наполнявшимися вновь и вновь бокалами. Он знал, что из-за этого путь к власти остается для него закрытым, но что же делать? Пить больше и быстрее, чем другие, чтобы его не одолела болезнь? Один раз он попробовал и допился до той самой бездонной неловкости, от которой на следующее утро хочется умереть от стыда. Недуг все равно одолел его, а шепоток, который следовал за ним по пятам на протяжении нескольких недель, слышался ему до сих пор.

Теперь же он сидел на орлопдеке и наслаждался тем, что пил с другим мужчиной. Он чувствовал себя здесь увереннее, чем под высокими сводами украшенных залов. Наверху, в кастелях, напоминавших плавучие квартиры, почти не было ощущения, что находишься на борту парусника, но здесь, внизу, в той части, которая будет скользить под водой, ощущалась каждая деталь моря. Приглушенный свет корабельного фонаря смягчал контуры, и создавалось впечатление, будто предметы покачиваются на волнах, а запах просмоленных канатов казался Роберту просто сладким.

Но в первую очередь он отмечал, что чувствует себя хорошо с человеком, сидевшим напротив него. Они были похожи — карлик и калека, оба подвергающиеся насмешкам со стороны себе подобных, и никто не догадывался, какая безбрежность скрывается за их лбами. Он пил за его здоровье, снова наполнял свой бокал и подливал товарищу, хотя тот едва пригубил вино.

— Ну что? — спросил он. — Тебе нравится? Ты доволен нашей работой?

— Да, — ответил тот, — мне нравится. Но я никогда не доволен.

— И что будем строить теперь?

— Придумаем. Прежде я хочу отправиться в первое плавание, чтобы посмотреть, что получилось, а что нужно улучшить.

«О нет, друг мой! — подумал Роберт. — Даже если ты тысячу раз заслужил награду, эту ты не получишь. Первое плавание — это игра с огнем, а ты для меня слишком дорог, чтобы рисковать твоей жизнью». Его подопечный заметит, что корабль уже далеко, только когда будет поздно. Но Роберту не хотелось портить этот счастливый день, поэтому он спросил:

— А потом?

Собеседник играл своими красивыми пальцами, сцеплял и сгибал их так, что невольно возникал вопрос, из какого материала сделаны его кости.

— Зачем мне знать это прямо сегодня? — произнес он. — Я выйду в море, испробую кое-что, потом будет достаточно времени, чтобы принять решение.

— Я не люблю, когда ты говоришь так, словно меня в твоих планах и вовсе нет, — одернул его Роберт. — Прежде ты сам признался, что тебе у меня хорошо.

— Я у вас как сыр в масле катаюсь, — заявил собеседник. — Но мне нет дела до масла, я никогда не пойду туда, где мне лучше всего. Я пойду туда, где то, что происходит у меня в голове, можно перевести в корабль.

— У меня ты можешь построить любой корабль, какой захочешь, — пообещал Роберт. — Ты скажешь мне, что тебе нужно, а я позабочусь о том, чтобы ты это получил. Разве не отличное предложение?

— Мне должно быть стыдно, — произнес другой, поглядев на свои гибкие пальцы.

— Да, возможно, должно. Или тебе хотя бы стоит научиться благодарить. Хорошие манеры были бы к лицу ремесленнику.

— Не трудитесь, милорд. — Игра пальцев стала слишком быстрой, чтобы за ней можно было уследить взглядом. — Со мной все это бесполезно.

— Неужели у тебя не было отца, который бил бы тебя по заднице за дерзость?

Собеседник разомкнул руки и сложил пальцы так, что хрустнули суставы.

— Мой отец перестал бить меня по заду и другим частям тела, когда мне исполнилось восемь.

— Это еще почему? Вряд ли ты внезапно превратился в ангелочка!

— Напротив. Он боялся, что я утащу его в ад и отомщу за свой зад.

Роберт расхохотался. Он смотрел в излишне четко очерченное лицо с дьявольскими бровями и вполне понимал страх простодушного отца ремесленника. Самому ему, конечно же, хотелось получить благодарность от своего подопечного, но, в принципе, недостаток воспитания у него был ему безразличен. Пока весь мир считает его неотесанным чурбаном, этот гений будет принадлежать только Роберту.

— Ну что ж, пусть будет так, князь преисподней, — произнес он. — Значит, не благодари. Но мое предложение ты примешь, понял?

— Может быть.

— Боже мой, и что я должен об этом думать? Ничего лучше тебе не светит!

— Может быть, я вообще не хочу строить корабль, хочу переделать какой-нибудь старый, — заявил Энтони, не теряя ни грамма своего возмутительного спокойствия. — Я хотел бы провести некоторое время в Портсмуте и посмотреть, что можно сделать в новом сухом доке.

— Портсмут, Портсмут, когда-нибудь я приеду туда и подожгу твой чертов Портсмут. Если бы это был не ты, я бы подумал, что у тебя там девушка.

— Это касается только меня. Я это или не я.

— А от кого, черт бы тебя побрал, ты получишь заказ, который даст тебе возможность использовать сухой док в Портсмуте? Может быть, король? Для него ты никто, он на тебя даже задом не посмотрит.

— Найду способ. В случае чего — и мимо королевского зада.

Откуда у него такая уверенность? Роберт охотно раздал бы свое состояние, лишь бы получить хотя бы толику ее.

— Путь я тебе предложу, — произнес он. — Скажу королю, что хочу работать в Портсмуте с прогнившими баржами, и возьму с собой тебя, ты меня слышишь?

Парень расцепил пальцы.

— Зачем вы это делаете, милорд? Вы же знаете, что я не поблагодарю.

— Я не хочу благодарности, мне нужна верность. — Роберт наполнил оба бокала до краев. — Так что не смей сбегать от меня, если тебя кто-то поманит. Что бы он тебе ни предложил, я предложу больше.

— Меня манят корабли, не люди. Но я ничего не могу вам обещать. Меня не держат якоря, только брасы.

— Боже мой! — воскликнул Роберт. — Разве можно так обращаться с другом?