Онлайн книга «Пробужденный»
Следующие несколько секунд мы играли в гляделки. Наконец я задала мучивший меня вопрос, сама не веря, что произношу эти слова: – Ты хочешь сказать, что ты… мумия? – Мумия, – он повторил слово, старательно артикулируя, будто пробовал его на вкус. – Каждое тысячелетие, когда я пробуждаюсь в этом мире, мое тело освобождается от покровов Анубиса. Ты говоришь об этом? Я выпрямилась, внезапно почувствовав себя очень неуютно. – Мумификация означает, что труп с головы до ног обертывают лентами, кладут в саркофаг и прячут в пирамиде или храме. – Тогда да. Я мумия. – Но ты не кажешься мертвым, – заметила я, когда ко мне вернулся дар речи. – Я не мертв, – ответил Амон и после секундного колебания добавил: – По крайней мере, сейчас. Я тут же вспомнила, как забрела в египетское крыло и обнаружила крышку саркофага сдвинутой. – Клянешься, что не врешь? – Клянусь сердцем своей возлюбленной матери, что ты не услышала из моих уст ни слова лжи. Когда Амон недавно спросил, верю ли я ему, я кивнула совершенно искренне. Он не был похож на лжеца. Во всяком случае, он явно верил в то, что говорил – даже если его слова и не были абсолютной правдой. Решив проверить его «легенду», я прибегла к методике киношных копов – подалась вперед, грозно сузила глаза и принялась бомбардировать парня вопросами: – Как звали твоих родителей? – Царь Геру и царица Омороза. – Любимая игрушка в детстве? – Деревянная лошадка. – Любимая еда? – Мед и финики из моей страны и круглые сладкие лепешки из твоей. – Хм… – Что ж, по крайней мере, ему понравились блинчики. – Любимая музыка? – Систра, арфа и лютня. – Если ты и в самом деле мумия, где твои покровы? – Сейчас мое тело в них не нуждается. Я восстал, как делаю каждую тысячу лет. Я заморгала, обдумывая это утверждение. – Но я не видела обрывков на выставке. Куда они пропали? – Когда настает время пробудиться, я уничтожаю их своей силой. Иначе мне было бы трудно двигаться. Я фыркнула. – Надо думать… О’кей, как ты так быстро выучил английский? – Чары. Я недоуменно уставилась на Амона, и он добавил: – Сперва я не понимал твоего языка. Помнишь, как мы объяснялись жестами в Обители Муз? Я кивнула. – Я прочел заклинание из Книги Мертвых и связал наши сознания так, чтобы мы понимали друг друга. – Значит, ты сможешь понять любого человека из любой страны? – Если понадобится, да. – Почему ты выбрал меня? Несколько мгновений он молчал. Затем сорвал пригоршню травы и медленно ссыпал между пальцами. – Потому что ты была там, – наконец ответил он, не поднимая глаз. Я откинулась на спинку скамейки и скрестила руки на груди. С каждым его ответом мой скептицизм рос и ширился. – Ты можешь мне что-нибудь показать? – и я описала ладонью замысловатую дугу. – Ну, что-нибудь волшебное? – А то, что я перенес тебя из дома сюда, не доказывает мои способности? – Ну, может, ты меня загипнотизировал, и я дошла своими ногами, просто не помню. Покажи что-нибудь, что меня убедит. – И что тебя убедит? – Не знаю. Десять казней египетских? Восстание армии мертвецов? Воскрешение твоей давно усопшей любви? Амон нахмурился. – Зачем мне это делать? Я пожала плечами. – Мумии в кино обычно так и делают. – Что такое «кино»? – Ну, представление. Вроде спектакля. – Гм. Мне бы не хотелось насылать на твой город… казни. Чтобы поднять армию мертвецов, мне понадобится источник бесконечной силы, которого у меня сейчас нет. И я никогда не любил ни одну женщину. – Серьезно? Значит, тебя нигде не ждет подружка-мумия? Амон склонил голову набок. – Меня ожидают братья, но больше никто. У меня нет друзей женского пола. – Хм. Интересно. – Я мысленно пометила эту информацию ярлыком и до поры до времени убрала на полку. – Ладно, тогда давай что-нибудь другое. – Мне нужно беречь силы, – ответил Амон после краткого размышления. – Так что я сделаю что-нибудь маленькое. – Идет. И я, подавшись вперед, хищно уставилась на Амона, который поднял руки и сложил их в молитвенном жесте. Ничего не произошло. Парень закрыл глаза, наморщил лоб и медленно развел руки в стороны. Между ними горел огонек. Не успела я удивиться этому чуду, как в ладонях Амона начал закручиваться миниатюрный песчаный вихрь. Я инстинктивно прищурилась: отдельные песчинки, долетая до меня, кололи лицо и запутывались в волосах. Затем песок начал сгущаться, приобретая очертания сфинкса со сложенными крыльями. В следующую секунду на холме появился бегун. Я пулей слетела со скамейки и схватила Амона за руки. Чудесный свет погас, и сфинкс осыпался на землю безжизненной серой струйкой. – Я тебе верю, – прошептала я. Наши лица внезапно оказались ближе, чем когда бы то ни было, а притяжение стало почти невыносимым. Мой взгляд предательски соскользнул с глаз Амона на его губы, и я снова залилась краской. Парень не отстранился и даже не шевельнулся, но я знала, что он тоже чувствует тепло, внезапно разлившееся в воздухе между нами. Еще пара сантиметров, и мы бы поцеловались. Я осознала, что и правда хочу ощутить вкус и упругость его губ, и с запоздалой тревогой задумалась, мое ли это желание – или снова внушенное извне. Рациональная часть меня недоумевала, как я с такой легкостью смогла перейти от абсолютной ненависти – или, по крайней мере, чего-то очень на нее похожего – к почти флирту. И с кем? С древней мумией, обладающей паранормальными способностями! Нет, я точно сбрендила. Я медленно отстранилась, и прохладный ветер наконец остудил мои щеки. – Амон, – очень серьезно начала я, прокашлявшись. – Какой бы силой ты ни обладал – пожалуйста, пообещай, что не будешь показывать ее никому, кроме меня и своих братьев. – Почему? – удивился он, потирая мои запястья. Наверное, это должно было меня успокоить, но по венам будто побежали разряды тока. Я мягко высвободила руки, боясь обидеть Амона этим жестом, однако он ничуть не расстроился – просто с любопытством на меня взглянул. Я дождалась, пока бегун скроется за деревьями, и только тогда ответила: |