Онлайн книга «Барабаны осени. Книга 2. Загадки прошлого»
|
Он отпустил волосы и обхватил ее шею, пальцы обернулись вокруг горла, большой замер на пульсе. Ее сердце стучало, как молоток. – Душить любишь? – Не очень. – Мне тоже не нравится. Пусти меня. Она медленно соскользнула вниз. Роджер не мог восстановить дыхание, но не потому, что она была тяжелой. Он так и не отвел руку от шеи Брианны. Не потому, что боялся, что она исчезнет, просто ему хотелось касаться ее. Он и так ждал слишком долго. – Правда? – прошептал Роджер. – Скажи еще раз. Я хочу слышать. – Я… люблю… тебя… – сказала она сквозь зубы. – Понял? – Понял. – Он нежно взял ее лицо в руки и притянул к себе. Брианна поддалась, уступая ему, и руки у нее задрожали. – Что мы будем делать? – проронила она и снова разрыдалась. «Мы». Она сказала «мы». Роджер лежал в пыли на дороге, весь в синяках, грязный, голодный, рядом с рыдающей женщиной, которая в запале стучала ему по груди кулаком. Никогда в жизни он не был так счастлив. – Тише, – прошептал он, укачивая ее на руках. – Все в порядке, есть другой способ. Мы вернемся, я знаю как. Не волнуйся, я обо всем позабочусь. Наконец она успокоилась и замерла в его объятиях, тихонько всхлипывая; на его рубашке осталось большое мокрое пятно. Сверчки на дереве, обрадовавшись наступившей тишине, потихоньку застрекотали. Брианна высвободилась и села, нашаривая что-то в темноте. – Надо высморкаться, – проговорила она в нос. – Есть платок? Он снял платок с головы и отдал ей. Она с присвистом высморкалась, и Роджер улыбнулся. – Знаешь, такой звук получается, когда выдавливаешь из тюбика крем для бритья. – И когда в последний раз ты это делал? – Она снова положила голову ему на грудь и дотронулась до щеки. Роджер брился два дня назад, с тех пор не было ни времени, ни возможности. Брианна глубоко вздохнула и обвила его рукой. – Мне очень жаль. Я не хотела, чтобы ты шел за мной. Но… Роджер, я ужасно рада, что ты здесь! Он поцеловал ее в висок, влажный и соленый от слез и пота. – Я тоже. – Теперь все испытания и опасности, пережитые за последние два месяца, казались незначительными. Все, кроме одного. – Давно ты это задумала? – спросил Роджер. Впрочем, он мог бы сказать наверняка, день в день. Именно тогда изменился тон ее писем. – Наверно, полгода назад, – сказала она, подтвердив его догадку. – Когда ездила на Ямайку на пасхальные каникулы. – Ясно. – На Ямайку вместо Шотландии. Она предложила ему поехать вместе, но он отказался из-за глупой обиды, что Брианна не захотела приехать к нему. Она глубоко вздохнула, промокнув шею рубашкой. – Мне снились сны об отце. Об отцах… О них обоих. Обрывки сновидений кружились в ее голове: вспышками являлось лицо Фрэнка Рэндалла, более длинными эпизодами – образ матери. А еще она постоянно видела высокого рыжеволосого человека, о котором знала только, что это – ее родной отец. – Был один сон… Во сне дело происходило ночью, в тропиках – поле, поросшее какими-то высокими зелеными стеблями, наверное, сахарным тростником, и зарево пожара вдалеке. – Били барабаны, и я знала, что в тростнике прячется что-то ужасное. Мама тоже была там, пила чай с крокодилом. Роджер хмыкнул, и Брианна рассердилась: – Это было во сне, ясно?.. Тогда он вышел из тростника. Я не могла разобрать лица в темноте, но он был рыжий. Он повернул голову, и в волосах мелькнули медные отблески, когда… – Он – то страшное, что скрывалось в тростнике? – спросил Роджер. – Нет. – Брианна покачала головой. Уже совсем стемнело, и она превратилась в приятную тяжесть на груди и тихий голос, доносящийся из мрака. – Он стоял между мамой и той самой ужасной вещью. Я не видела, но знала, что это страшное, оно затаилось там и поджидало. – Брианна невольно содрогнулась, и Роджер крепче сжал ее в объятиях. – Я поняла, что мама собирается встать и пойти к нему. Я пытался остановить ее, но она меня не слышала. И я позвала его, сказала, чтобы пошел с ней и спас. И он увидел меня!.. Увидел и услышал. А потом я проснулась. – Ага, – хмыкнул Роджер, – и поэтому ты поехала на Ямайку. – Я стала думать об этом, – резко сказала Брианна. – Ты ведь искал их в Шотландии, однако не нашел ни единого упоминания после 1766-го. Их не было и в списках пассажиров, уехавших в колонии. Ты сказал тогда, что не стоит больше искать, вряд ли мы что-то узнаем. Роджер был рад, что темнота скрыла румянец, вспыхнувший на щеках от осознания собственной вины. – А я подумала, что место, где я их видела во сне, где-то в тропиках. Что, если они поехали в Вест-Индию? – Я проверил пассажирские списки каждого судна, которые вышли из Эдинбурга или из Лондона в конце 1760-х и начале 1770-х, куда бы они ни направлялись. Я же тебе говорил, – укоризненно сказал Роджер. – Знаю, – кивнула Брианна. – Но что, если они не были пассажирами? Зачем люди ехали в Вест-Индию? Ну, в старое время? – В основном по торговым делам. – Правильно. Так вот, что, если они поплыли на грузовом корабле? Тогда их бы не внесли в списки. – Допустим, – согласился Роджер. – Не внесли. Тогда как же их разыскать? – Реестры складов, бухгалтерские книги плантаторов, портовые декларации… Я провела весь отпуск в библиотеках и музеях. И я… я нашла. Боже правый, она нашла объявление. – Правда? – Роджер постарался не выдать тревоги. Брианна рассмеялась. – Капитан корабля «Артемис» Джеймс Фрейзер продал пять тонн гуано летучей мыши плантатору в Монтего-Бей 2 апреля 1767 года. Роджер не удержался от ухмылки, но все же возразил: – Капитан судна? Твоя мама говорила, что у него морская болезнь! И вообще, на свете куча Джеймсов Фрейзеров… – А первого апреля женщина по имени Клэр Фрейзер купила раба на рынке в Кингстоне. – Купила… раба? – Не знаю, зачем, – твердо сказала Брианна. – Наверняка у нее были на то причины. – И все же… – В бумагах было написано, что раба звали Темрейр, и у него одна рука. Неплохая примета, верно? Во всяком случае, я начала искать в подшивках старых газет, не только из Вест-Индии, а из всех южных колоний. Мама не стала бы держать раба, и если она его купила, значит, хотела освободить, а подобные сообщения иногда печатали в местных газетах. Я думала, может, там напишут, где раб был освобожден. – И что? – Ничего. – Брианна помолчала. – Зато я нашла кое-что другое. Заметку о том, что они погибли… Мои родители… |