Онлайн книга «Приданое лохматой обезьяны»
|
Я сделала глотательное движение: – Не получится. Юра рассердился. – Ну-ка схватила девчонку в охапку, засунула в свою машину, и вперед с песней. Если нахалка качает права, напомни ей, что за незаконное проникновение в чужое жилище… – Милый, послушай… – Можно огрести срок, – не успокаивался Шумаков. – А еще… – Котик, она… – Помеха следствию карается… – Она умерла! – выкрикнула я. – Выпила коньяк и, похоже, отравилась! – Еду, – бросил Юра. Иногда даже бог дорог способен проявить жалость. Шумаков ухитрился добраться из центра меньше чем за полчаса. – Начинайте, ребята, – приказал он криминалистам, вошел на кухню и устроил мне допрос по всем правилам. Когда я объяснила, почему и как попала в дом, Юра рассвирепел: – Понимаешь, что ты натворила? Ты свидетель! Мало было моего знакомства с Ковровой, так еще теперь и ты действующее лицо. Кто просил тебя лезть? Я начала оправдываться: – Мы же решили работать в паре. – Кто сказал? – опешил Шумаков. – Ты, – ответила я. – Мы собрались помочь Оле. Теперь, наверное, с нее окончательно снимут подозрения. Нику отравили, когда Коврова находилась в реанимации, лучшего алиби не придумать. Юра схватился за лоб и простонал: – Ну да! Только тогда я был ни при чем, а сейчас дело мое. Я возмутилась. – Следовательно, я нужна тебе лишь тогда, когда ты не при исполнении? – Точно! – кивнул Шумаков. – На данном этапе от тебя никакой пользы, кроме вреда. Давай договоримся: ты едешь домой и садишься за свою рукопись. Займись работой! – Хорошо, – протянула я, – непременно. – Ну что ты за человек! – с досадой продолжал Шумаков. – Кропай дюдики и не лезь в сложные дела. Пиши романчики, там ты полная хозяйка, оставь реальную работу специалистам. Я молча смотрела на Юру. Уже слышала подобное от своего бывшего мужа Олега Куприна, он даже употреблял те же слова «дюдики» и «романчики». Мужчинам вообще-то не свойственно оперировать ласкательными терминами, они редко произносят «стульчик», «диванчик» или «рубашечка». И Олег, и Юра хотели пренебрежительно подчеркнуть малозначимость моих произведений, дать мне понять, чего стоит мое творчество… – Можно уносить тело? – спросил криминалист. – Что там, Коля? – отрывисто спросил Юра. – Пока ничего, – буднично ответил Николай, – кроме этого… Эксперт показал прозрачный мешочек, в котором лежала сложенная в несколько раз купюра. – Похоже, двадцать евро. Точнее скажу, когда развернем ее в лаборатории. – Эка важность, – покосился на меня Юра, – сейчас у людей в портмоне и несколько тысяч найдутся. Николай улыбнулся: – Лично у меня музыкальный кошелек – открываю его и слышу, как он поет романсы. Деньги у жертвы в лифчике обнаружились. – Стандартное место хранения, – не сдался Юра, – лучше про время смерти скажи. – Ориентировочно шесть-семь утра, – сказал Николай, – точнее после вскрытия. – Юра, подойди! – крикнули из коридора. Шумаков ушел. – Причина смерти? – я воспользовалась моментом и подошла к криминалисту. – Видимых повреждений нет, ни ран, ни ссадин, ни синяков, – хладнокровно перечислил Николай. – После вскрытия скажу точнее. Пока все. – Ее могли отравить? – не успокаивалась я. – Например, коньяком? Кстати! Бутылка, которая обнаружена в офисе Ускова, той же фирмы? Здесь на столе я видела «Кумо». Недешевый алкоголь. Где его Ника взяла? Вы сфотографировали вещи, лежавшие на столешнице? И где чашка, которой пользовалась девушка? Николай продемонстрировал другой пакет. – Кружка, – заявил он, – не коньячная посуда. – Верно, – кивнула я, – благородный напиток следует наливать в пузатый, сужающийся кверху фужер. В буфете, в другой комнате, есть «тюльпан» на темно-синей витой ножке. Почему она не взяла бокал оттуда? – Кто ж ее знает… – Наверное, он ей не понравился. И правда страшненький. – У моей тещи такие же, – не обиделся на оценку фужера Николай, – двенадцать штук. Полторы тысячи рублей стоят. Между прочим, на ободке кружки остался след красной губной помады, по виду цвет ее совпадает с косметикой на лице трупа, но точно скажу после исследования в лаборатории. Пока не обнаружил ничего странного, кроме разве что мелочи. – Говорите скорей! – попросила я. Николай положил пакеты с уликами в большой кофр. – Спальня затянута ковровым покрытием, причем дешевым – если его помять, то ворс назад не восстановится. В комнате есть следы от ножек стула, на котором сидел труп, а еще мелкие круглые ямки, которые тянутся цепочкой от двери, множатся у стола. – Следы от шпилек! – подскочила я. – Возможно, – кивнул Николай. – Что интересно, на трупе отсутствует обувь, ноги босые. – В комнате был еще один человек, – занервничала я, – женщина в обуви на высоких каблуках. Она и отравила девушку. – Или пришла, когда та уже умерла, – высказал предположение Коля. – Что здесь происходит? – возмутился, входя в комнату, Юра. – Николай, почему болтаешь с посторонними? – Я думал, она практикантка, – ответил эксперт, – или ее недавно на работу взяли. Задает профессиональные вопросы, держится уверенно, я предположил… – Твое дело частицы да волокна собрать, упаковать, изучить и мне доложить! – гаркнул Юра. – Предполагать и делать выводы моя работа! Николай и не подумал обидеться. – Ладно тебе, Юр… А вообще попей настойку пиона на ночь, по чайной ложке. Невкусно, но отлично успокаивает, я тебе как врач советую. – И когда ты живого пациента видел? – полез на рожон Шумаков. Николай почесал ухо. – Позавчера Женька Песков приходил, попросил занозу из пальца вынуть. Честно скажу, с трупами иметь дело лучше, они тихие, не матерятся, не обзываются, не орут: «Ой, больно, зачем кожу иголкой порвал!» А как еще щепку достать? Меня Песков затретировал и утомил! До свидания, девушка, приятно было познакомиться. Жаль, что вы не следователь, среди наших мало вежливых людей. Ну да им простительно, устают очень, вот и глючит их по-черному. Я протянула Николаю руку. – Рада знакомству. Пишу детективные романы, оттого и полезла с расспросами. – Ух ты! – восхитился Николай. – А как ваша фамилия? – Арина Виолова, – представилась я. |