Онлайн книга «Прощённые долги»
|
– Нет, не горим! – сообщил он попутчикам. – Это там, внизу. Причём пламя стремительно распространяется… – Ты сбрендил, что ли?! – заорал Грачёв, вскакивая. – Тебя же сейчас засосёт! – Поучи свою бабушку! – с улыбкой парировал Андрей, и в глазах его плясали отблески огня. – Садимся! – снова объявил Ильичёв. – Потерпите, ребята, а то мне с вами вломно возиться. Озирский покинул вертолёт первым, даже не воспользовавшись лесенкой. Горло раздирал кашель, дым стелился над влажными корнями деревьев, рыжими муравейниками, завалами бурелома. Ближе всех к Андрею оказалась женщина в белом халате – она стояла над двумя распростёртыми телами в кожаных куртках. Лица их закрывало вафельное полотенце – одно на двоих. Женщина оглянулась на севший вертолёт и быстро побежала к нему, надеясь пристроить «груз-200». Треск огня слышался совсем рядом, за кривыми пожелтевшими берёзами. Юноши в военной форме, видимо, сапёры, уже собрали своё снаряжение, но никуда не уезжали, потому что не получили приказа. К ним первым и подошёл Озирский. – Привет, солдатушки! – Он показал своё удостоверение. – Что здесь происходит, объясните, пожалуйста. Мы только что сели, так что я не в курсе. – Произвели разминирование подходов к объекту, – казённо доложил сержант – плотный и курносый. – Понятно. И как, без приключений обошлось? – Бог миловал. – Сержант пытался говорить солидно, басовито. Пилотка его съехала набок больше, чем полагалось по уставу. – Не запрещают уже в Бога-то верить? – Озирский, для лучшего взаимопонимания, угостил их сигаретами. – А люди как, на свободе уже? – Да нет же, нет! – взволнованно воскликнула женщина-врач. Рядом с ней стоял Грачёв и, видимо, тоже пытался разобраться в обстановке. – Эти двое – из охраны, как мне сказали. У обоих пулевые ранения головы. – Она откинула вафельное полотенце, испачканное кровью. – Оба застрелились, – сходу определил Грачёв, наклонившись над трупами. – Пороховой ожог – выстрел с близкого расстояния, в правый висок. – А живые есть? Не знаете? – Есть, двое, – кашляя. Ответила женщина. – Им уже оказана помощь. Их милиция забрала. А этих в вертолёт не берут. Говорят, должен транспорт прийти из морга… Сквозь заросли березняка продрался задыхающийся Мильяненков и с удивлением уставился на Озирского: – Вы уже здесь?! Андрей?.. Вот не ожидал! Говорили, что ты в госпитале… – Мало ли, что тебе там говорили! – подмигнул Озирский. – Сколько было охранников? – Шестеро. Двое – вот, – Мильяненков кивнул на трупы. – Четверых живыми взяли. Всеволод, надо что-то делать! – обратился он к майору. – Людей никак не вывести. Один из охранников поджёг главный ход в траншеи. Видимо, такое у него на случай штурма было распоряжение. – Ага, вот в чём дело! – сообразил Грачёв. Он закусил губу, пытаясь найти какое-то решение задачи. – Они же… погибнут, чёрт возьми! И, что самое обидное, именно сейчас… – У меня уже есть план. – Мильяненков, не глядя на суетящихся вокруг людей, вытащил планшет с картой. – Вот, глядите, схема… Тут два входа. Ясно? Горит вот этот. – Мильяненков чихнул, прижал к губам сдёрнутый с головы берет. Его широкое лицо с чёрными, как жуки, глазами, было закопчённое, усталое и злое. Никто не заметил, как на полянку вышел Роман Брагин – тоже в камуфляже и берете. За ним двое омоновцев вывели своих раненых, наспех перевязанных прямо на месте. Одному парню пуля попала в плечо, другому зацепила голову. Андрей сегодня никому не пожимал рук, и все понимали причину. Но с Брагиным он обнялся, а потом уже посмотрел на пострадавших. – У нас жертв нет? – Постучи по дереву! – посоветовал Брагин. – А с этими что? – До свадьбы заживёт, – махнул рукой Роман. Тем временем Мильяненков и Грачёв склонились над планом. Чёрная подкова Славиных усов прыгала над пересохшими, липкими губами. – А всё-таки? – Андрей наблюдал за тем, как женщина-врач осматривает раненых. – В перестрелке с охраной отличились, – объяснил Роман. – Те вели огонь из дотов. Близко было не подойти, и потому подавить их долго не удавалось. Андрей, познакомься – сержанты Кривулин и Волков. Кабы не они, жертвы появились бы непременно. На амбразуру не ложились – и так управились. – Все ко мне! – приказал Мильяненков. Огонь уже плясал над бревенчатым срубом, вырывался из чёрной дыры входа и полз дальше, в непроходимую с виду трясину. По команде Грачёва грузовики подогнали ближе. Теперь, встав полукругом и включив фары, мощным светом вырывали берёзки, болота и столб дыма из густеющей сырой темноты. – Горит первый вход – из блиндажа, вот этот. Имеется ещё и второй, который пока цел. Он вон там, за ольхой. – Мильяненков указал карандашом в сторону. – Туда не подойти – болото, – прикинул Грачёв. – Потому его и не тронули, всё равно не поможет. – Раз там есть запасная дыра, значит, как-то подойти можно, – не согласился с ним Озирским. – Иначе для чего она? – Вход отмечен пунктиром. – Слава указал линию на плане. – Но тут обозначено, что он ненадёжный. Пока время есть – площадь подземных сооружений порядочная. Огонь ещё не охватил всё пространство. – Мильяненков щурился от молочно-белого дыма. – У нас в запасе примерно двадцать минут. – Там могут быть ещё охранники, – предупредил Грачёв. – Надо быть осторожнее, так как им терять нечего. Из-за пронизанной фарами завесы дыма появился приземистый паренёк, тоже в камуфляже, с совершенно чёрным лицом. – Товарищ капитан! Он, покачиваясь, подошёл к Мильяненкову. Его болотные сапоги были мокрые, облепленные травой и землёй. – Люди кричат там, внизу, на помощь зовут. Голоса и мужские, и женские. Мне удалось подобраться поближе, так чуть не увяз. Спасибо, ребята слегу бросили… – Как ваша фамилия? Звание? – Всеволод шагнул к пареньку. – Младший сержант Калистратов. – Майор Грачёв, – представился Всеволод. – Вы лично слышали крики? – Так точно, товарищ майор. Будто бы из-под земли – даже страшно. Похоже, что там женщин много. Вроде бы, и дети есть. – А как далеко вы зашли в болото? – продолжал Грачёв. – Метров на шесть, мне по грудь было. – Слышимость хорошая? – вступил в беседу Озирский. Глаза его блестели от азарта. – Вполне, – лаконично отвечал Калистратов. Потом растерянно посмотрел на командиров. – Делать-то что будем? Задохнутся ведь люди, сгорят. Если нам тут трудно дышать, каково им?.. – Чем закрыт вход? Всеволод мучился, понимая, что уходит драгоценное время. Жуткая смерть подбирается к и без того несчастным, запуганным, измученным людям. |