Книга Фрейлина специального назначения, страница 17 – Молка Лазарева

— Было лучше.

— Отлично, Савойкина. Так и запишем, психологическое состояние в норме, при пробуждении предпочитает «детский садик».

— Так я в больнице?

Мужчина смерил меня взглядом и продолжил заполнять свиток, который, видимо, являлся моей медицинской картой.

— Привыкайте, первокурсники у нас часто бывают, особенно после физкультуры. Хотя, признаться, вы отличились — свалиться на голову начальнику службы безопасности в первый же день учебы — нужно иметь особое везение.

— Мне показалось или вы сейчас это с жутким сарказмом сказали? — осторожно спросила я.

Лекарь таинственно улыбнулся, но отвечать не спешил.

— Вы удивительно непосредственны в своих вопросах, Савойкина! Кстати, долго еще сидеть тут собираетесь? Может, все же на занятия пойдете?

— А что, можно уже? Я же вроде как головой ударилась.

— И что теперь? Мне сплясать из-за этого перед вами?! На выход и вперед на занятия. И подругу свою Анфису Белову из соседнего покоя заберите, у нее нога уже зажила минут как десять назад.

«Пошли отсюда, Эля. Нам здесь не рады», — пришла я к такому выводу и, решив ничему не удивляться, встала с кушетки и отправилась к выходу. Самочувствие было на удивление превосходным.

Анфису я нашла буквально за соседней дверью, в огромном помещении, заставленном больничными кроватями, на половине из которых возлежал наш пострадавший на уроке физкультуры первый курс. Между койками суетились пятеро санитаров и медсестер, подбегая то к одной, то к другой якобы «умирающей» пациентке. Громче всех собирались «отправиться на тот свет» графиня Ванесса и маркиза Кларентина.

«Ага, щаз! Не верю! Халтура! Переигрываете!» — сказал бы Станиславский и выгнал обеих из театрального института.

Вид эти две стервы имели весьма здоровый, но всем своим томным фейсом симулировали самые тяжелые диагнозы, которые только можно представить.

— Мне кажется, мое сердце вот-вот остановится… Умоляю, похороните меня на родовом кладбище!

— Я не чувствую своих ног! — вопила толстая коровушка.

— Тогда я несу топор — будем ампутировать! — огрызнулась ей в ответ одна из медсестер.

— Да что вы себе позволяете! — визжала маркиза. — Я требую врача!

— Психиатра? Это легко устроить.

Мысленно пожелав «дворянкам» приятного общения с мозгоправом, я направилась к Анфисе. Готесса возлежала на одной из кроватей и наблюдала за театральным представлением, которое устроили две зазнавшиеся кумушки. Едва я подошла к разноцветной, девушка соизволила отвлечься на меня.

— А ты здесь какими судьбами? — поинтересовалась она.

— За тобой пришла. Мне сказали, что тебе уже легче.

Пожав плечами, Фиса тяжело вздохнула и с легкостью поднялась с кровати. Засунув ноги в стоящие рядом с койкой туфли, она вздохнула еще горестней и, подняв на меня взгляд, пояснила:

— Магия! После того как нас сюда приволокли, пришел врач, пошептал что-то на ногу и сказал, что через полчасика все могут расходиться на занятия.

— То есть в случае чего даже поболеть в кайф нам никто не разрешит, — сделала я трагический для всех лентяек и симулянток вывод.

После моего общения с врачом подкашивающиеся ноги больше не болели, и на каблуках я вышагивала с новыми силами и уверенностью.

Сейчас мы шли по Вертикальному центральному коридору, и если судить по тишине и отсутствию вокруг курсантов, занятия уже начались. А раз так, то мы с Фисой пытались логически подойти к решению вопроса — идти нам на половину пары по этикету или забить на это дело.

— Зайдем, поздороваемся, извинимся! Все как в школе.

— Меня пугает предупреждение Трои о том, что урок этикета похож на ад. Может, не пойдем? — все же сомневалась я в здравости идеи вообще идти на пару. — Давай лучше сразу на историю, а лекцию потом у Крис перепишем.

— Прогулы с первого дня учебы — это идеальное начало для иномирянки! — послышался позади чей-то недобрый голос.

Я резко развернулась, чтобы ответить в грубой форме тому, кто так нетактично вмешивается в чужие разговоры, и тотчас же осеклась. Потому что передо мной стоял очень злой и раздраженный высокий блондин суровейшего вида. Его длинные прямые волосы плавно ниспадали вниз и закрывали половину лица. Незнакомец гневно возвышался передо мной и пристально высверливал взглядом.

— Прискорбно осознавать, что с каждым годом курсантки из Внешнего мира становятся все ленивее и безмозглее. И кроме как ходить в красивых платьях и падать на преподавателей с лестниц, ничего не умеют.

Блин! Это же надо так глупо спалиться с планом прогула перед кем-то из преподов!

Судя по внешнему виду мужчины и его одежде — это был точно не курсант. Рубашка с длинными рукавами, сшитая из черной плотной ткани, строго застегнутая на все пуговицы, плотно облегающие брюки, подчеркивающие накачанную мускулатуру, а еще перевязь с целым арсеналом метательного холодного оружия — все это выдавало в нем кого-то очень непростого. В общем, осознав, насколько сильно я только что подставила себя и Анфису, решила выкручиваться в срочном порядке:

— Извините, пожалуйста, господин… м-м-м, — тут возникла логическая пауза. Имени-то я не знала.

— Эридан, — сухо подсказал мужчина.

— Господин Эридан. К сожалению, мы не совсем еще знакомы с правилами Академии и поэтому не знаем, имеем ли право являться на занятия в середине пары. Из-за этого я взяла на себя некую смелость предположить, что логичнее было бы пойти сразу на следующую по расписанию — историю.

«Ай да я, ай да молодец! Ни фига себе, речугу толкнула!» — Я гордилась собой, но, как выяснилось, рано.

Потому что у блондина гневно заиграли желваки на челюстях. Он молниеносным движением откинул с лица прядь волос и резко навис вплотную надо мной.

А я парализованно застыла, потому что из-под волос обнажилось нечто, заменившее Эридану глаз — мертвенно-голубой камень в золотой оправе, плотно вставленный в его глазницу. Это заставило меня вздрогнуть от нахлынувшего ужаса. Чем бы оно ни было, но от предмета исходили пронзающие меня насквозь, словно рентгеном, волны.

— Девочка, ты в курсе, что это такое? — прошипел мужчина.

— Н-н-нет. — Голос отказался подчиняться, что повергло в шок даже меня. Не ожидала я такой предательской реакции от собственного тела.

— Это родовой артефакт «Орлиный глаз», и он позволяет мне видеть и ощущать то, чего не замечают другие, — гневно шипел злыдня. — Я увидел, как сузились твои зрачки, когда лукавила, как участилось твое дыхание, когда врала, и я вижу, как бьется сонная артерия на твоей шее от пронзающего ужаса. Поэтому впредь советую никогда не обманывать меня, иномирянка! Не обманывать, ТЕМ БОЛЕЕ — меня!

Я беззвучно хватала воздух ртом, не в силах что-либо ответить! Мне действительно было страшно, этот мужик меня не по-детски напугал.