Онлайн книга «Петровка, 38. Огарева, 6. Противостояние»
– Театр лилипутов хочу открыть, – рассердился Костенко. – Вы отвечайте, когда спрашивают, Дерябин. – Так ведь это моя добрая воля, – ответил тот, – отвечать вам или нет. Сейчас время другое, мы сейчас под законом живем. Костенко усмехнулся, посмотрел на Жукова. – Вот поди разберись, – сказал он и по тому, как нахмурился Жуков, понял, что майор тоже вспомнил глухую старуху Потанову, сетовавшую на «нынешние порядки». Дерябин достал из кармана «Герцеговину Флор», неторопливо раскурил длинную папиросу, глубоко затянулся и ответил: – Помнится, маленький какой-то был. – Почему запомнили? – поинтересовался Костенко. – Из блатных? Поделец? – И не блатной, и не поделец, но тоже свое сидел – шофер, сшиб кого-то, получил срок. – Фамилию не помните? – Имени даже не помню, начальник, откуда ж фамилию-то? – Примет никаких особых не было? – спросил Жуков. – Наколки, например? – Наколка была, – ответил Дерябин, подумав. – Только не помню какая. – На правой руке? – спросил Костенко. – Нет. На левой вроде бы… – Якорь? – подстраиваясь под Костенко, спросил Жуков. – Только не якорь, – ответил Дерябин. – Буквы скорее, а какие – не упомню я, говорю ж, бухой был до остекленения… – А о чем говорили? – спросил Костенко. – Может, он какое имя называл? Улетал из Магарана? К кому? Куда? Или прилетел? – Имя он называл, – сказал Дерябин, – он Дину какую-то называл, это помню. «Не женщина, – говорит, – а бульдозер. Для тела подходит, душу не трогает». Маленькие все здоровенных любят, к надежности тянутся… Это мне карлицу подавай, а как какой низкорослый – тот норовит на громадине остановиться. «Москва. УГРО МВД СССР, майору Тадаве. Срочно установите, не обращалась ли в отделения милиции по стране женщина по имени Дина, отчество и фамилия неизвестны, однако могут начинаться с букв “С” и “К”, в связи с розыском пропавшего без вести мужчины в период с октября по апрель. Костенко». «Магаран. УГРО ГУВД СССР. Прошу установить, не обращалась ли в отделения милиции края женщина по имени Дина в связи с розыском пропавшего без вести мужчины. Ответ радировать в Сольгинку. Жуков». Ответы пришли к вечеру – в обоих случаях отрицательные. Дальнейший допрос Дерябина никаких результатов не дал. В три часа ночи Жукова разбудили – на связь по рации вызывал научно-технический отдел управления. – Судя по дактилоскопии, – записывал радист, – убитым был Минчаков Михаил Иванович, 1938 года рождения, шофер, осужден за наезд. Дерябина будили долго – храпел он богатырски, грудь вздымалась ровно, как океанский прибой. Открыв глаза, он не сразу понял, чего от него хотят Костенко и Жуков, норовил повернуться на бок, по-младенчески чмокал губами, ладошку подкладывал под щеку. – Да не спи же! – озлился наконец Жуков. – Того коротышку Минчаков звали? Сначала Дерябин нахмурился, потом широко открыл глаза, резко поднялся с кровати: – Точно! Миня! Минчак! – Откуда он в Магаран прилетел? – спросил Костенко. – Ей-богу, не говорил! Погодите, он вроде б улетал. Точно, говорил, на Большую землю подается. – Ну-ка, Спиридон, ты по порядку все теперь вспомни: тут каждая мелочь важна, – сказал Жуков. – Теперь легче тебе будет, кончик мы ухватили. – Против меня копаете? – спросил Дерябин, одеваясь. – Или я – в чистоте для вас? – Вроде бы вы ни при чем, – сказал Костенко. – Он при деньгах был? – спросил Жуков. – Не помнишь, Спиридон? – А говорите – чистый… Ясное дело, капканы ставите… Неужто думаете, на мокруху пойду? Я ж в полной завязке, зарабатываю по шестьсот в месяц. – А после аэродрома, когда в ресторане с Минчаком кончил гулять, ни копейки в карманах не осталось, – заметил Жуков. – Да разве я с ним одним гулял?! Сколько народу напоил?! Роту, ей-богу, роту целую сквозь свой стол пропустил! Если б я его молотнул – зачем мне сюда возвращаться? Я б к маме полетел. Да вы буфетчика в ресторане спросите, он меня вниз сволок, когда я за столом уснул… Может, он Миню помнит? – Спросим, – пообещал Костенко. – Обязательно. Только припомни, что тебе Миня говорил? О чем? О ком? – Говорить-то говорил, да не помню что… Истый крест, помнил бы – помог. Про Дину помню, а потом – провал… – Давай, давай, – сказал Жуков, – напрягись, Простата… – Погоди, – лязгающе застегнув офицерский ремень, сказал Дерябин, – вспомнил. Тогда ж рейс отменили, снег валил, поэтому и гудеж шел… Или перенесли на утро, или отменили… И я б улетел, и Миня… Точно, буран начался, в диспетчерской сказали, что до утра откладывается, ну и понеслось – Россия! Она – стихия, и мы стихийные. – Сколько классов кончил? – спросил Жуков. – Фюнф, – ответил Дерябин. – Неполносреднее, так пишу в самодоносках. Костенко рассмеялся: – Это про анкету? – А про чего ж еще? Про нее, родимую, – ври не хочу, зато подшита, и обратно в характеристике: «Выдержан, хорошие показатели, привлекался, но смыл». – Слушайте, а Миня за столом платил? – спросил Костенко. – Он платить хотел, что правда, то правда. Но я выступал тогда; запретил ему и копейку тратить. А пачки денег у него были здоровые, он их с трудом из кармана доставал, как винт вывинчивал. Я-то все просадил… А может, потерял… – Почему в милицию не заявил, что деньги пропали, Спиридон? – спросил Жуков. – Я было думал… А потом похмелился и ну, решил, всех к едрене фене – затаскаете… – А Минчакова утром уже не было? – спросил Костенко. – Нет. Не было, – ответил Дерябин убежденно. – Неужто погубили масенького? – Дерябин, – еще ближе подавшись к Спиридону, тихо сказал Костенко, – а тебе Загибалов что предлагал власти сдать? Золото? – Раскололся, – покачал головой Дерябин, – до задницы, гляжу, раскололся… Самородок я нашел, ну и думал с собой взять, а он говорил, продай власти… – Продали? – Мине продал, – ответил Дерябин. – Вроде бы за пять косых, пьяный дурак, отдал… Потому руки-то его и запомнил, иначе б разве осталась в памяти эта Дина?! У него «Д» на руке было наколото, про «Д» сейчас точно вспомнил… «Магаран. Костенко. По месту нахождения. Минчаков освобожден из колонии досрочно. По наведенным справкам, жил и работал – после освобождения – в поселке Знаменское. Тадава». «Поселок Знаменское, дежурному по отделению. Срочно установите в сберкассе поселка, когда и сколько снял со своего счета Минчаков Михаил Иванович, взял ли наличными или положил на аккредитивы. Костенко, Жуков». |