Онлайн книга «Петровка, 38. Огарева, 6. Противостояние»
– Не надо. Стремительно глянул на второго пилота: тот лежал недвижно, бледнел, из темени медленно сочилась кровь; штурман не двигался. «Даже если очухается, пройдет десять минут, нет, за десять не очухается, минут двадцать. Мало времени, а стрелять не надо, там тюрьма – тоже тюрьма. Или еще выдадут красным под пулю, террористов все боятся». Он ударил лежавшего пилота ботинком в висок, голова бессильно дернулась, на боль никак не среагировал, порядок, не очухается. – Считаю до трех, – сказал Кротов. – Потом стреляю. Он передвинул пистолет к виску пилота, пояснив: – Так сподручней, чтоб приборную доску не порушить. Раз, два. – Убери пистолет, гадюка. – Пистолет не уберу. Спускайся, границу будешь переходить на бреющем. – Гад ты ползучий, – сказал командир, – пуля по тебе плачет, нелюдь. – Верно говоришь, командир. Только все же спускайся, уходи из своего эшелона. Кротов переложил пистолет в левую руку, достал наушники второго пилота, надел на голову. – Садиться будешь на шоссе, – сказал он, – направление возьмешь на Сарывар, там военная база. Посадишь машину, я выйду, и можешь возвращаться обратно. В наушниках зашершавило, потом Кротов услышал голос: – Борт двадцать два тринадцать, почему вы сошли с курса? Кротов шепнул пилоту: – Скажи – неисправность двигателя, в кабине запах дыма. – Так не говорят, – ответил пилот. – Тогда поймут, прижмут военным самолетом и посадят на наш аэродром. Или на таран прикажешь идти? «Врет? Нет. По идее, говорит верно. Пусть говорит, я ж услышу, что они ему ответят». – Это борт двадцать два тринадцать, у меня отказала приборная доска, магнитный компас не работает, сообщите мои координаты. – Вас понял. Где второй пилот? Командир поднял голову на Кротова. Тот не ждал этого вопроса, ответил: – Скажи, что вышел в туалет. – Второй пилот осматривает проводку в салоне, – сказал командир. – Опрашивает пассажиров, нет ли кого с магнитами, геологи, может, летят. Как только Тадаве сообщили по рации, что командир борта двадцать два тринадцать произнес слово «магнит», он бросился к машине – все летчики на линии были проинструктированы: в случае попытки угона в любом случае произнести слово «магнит». Информация Костенко и сообщение Козакова опоздали примерно на сорок секунд: командир борта начал принимать сообщение с земли о «геологе», когда бандит забирал у него пистолет, и более всего он боялся, что тот сорвет его наушники, но, к счастью, бандит взял наушники второго пилота, а командир прижал подбородком кнопку – благо, Кротов целил ему теперь в висок, поворот головы вниз был оправдан, поэтому земля – как он считал – слышит весь его разговор с бандитом. – Алло, борт двадцать два тринадцать, вы потеряли курс, вы идете в горы, дайте указание второму пилоту определиться без магнитного компаса, берите на десять градусов влево, но будьте осторожны, не прерывайте с нами связи, вы в пятидесяти километрах от границы. – Земля, вас понял, – ответил командир и резко положил самолет влево. Кротов нащупал рукой планшетку с картой, которая висела сбоку от кресла второго пилота, бросил ее на сиденье, начал изучать красные линии, нанесенные на нее штурманом. – Сколько лету до границы? – Пятнадцать минут. – Спускайся на бреющий. – Дай-ка я выйду, а? И ты сам спускайся, если кончил Осоавиахим. Я бить пассажиров не намерен. Обыщи меня, оружия нет, запрись и сажай машину сам. – Алло, борт двадцать два тринадцать, вы движетесь в направлении госграницы, срочно уходите на пятнадцать градусов вправо. – Вас понял, ухожу на пятнадцать градусов вправо… – Я тебе уйду, – усмехнулся Кротов и пощекотал дулом седой висок командира. – Прямо! – Я не знаю, что впереди… Может, горы… – Опускайся вниз. – Не буду я гробиться, – озлился пилот и чуть заметно нажал на педаль; самолет повело вниз, Кротов почувствовал, что его отрывает от пола, он вцепился рукой в ворот командирской куртки, закричал: – Ты что, сука?! – Яма это, – ответил пилот и выровнял самолет, взяв еще круче вправо. – Алло, алло, борт, вы следуете в направлении границы, говорит служба погранзоны, дайте вашу волну, выходите на связь по двенадцать сорок, как слышите, прием? – Что отвечать? – спросил пилот. – Молчи. – Алло, алло, борт, вы в пяти километрах от границы, немедленно поверните назад, алло, как слышите?! – Молчи, – повторил Кротов шепотом, – молчи, пилот, молчи… …И вдруг в наушниках возник жесткий голос с иностранным акцентом: – Со стороны России в воздушное пространство вторгся самолет, пассажирский, типа АН-24. Команда, вы слышите нас? – Отвечай, что слышим, – сказал Кротов. – Да, мы слышим вас. – В связи с чем отклонились от курса и нарушили воздушное пространство? Ложный ответ позволит нам применить особые меры… Кротов перехватил воздух, только сейчас почувствовал, как тяжело дышать: – Отвечай: мы просим посадки. – Я так не отвечу. – Отвечай, гад, как я говорю! – Ну, сволочь, ну, гад, – ответил командир. – Я им скажу, что меня принудили так лететь. Силой. – Хорошо, ответь, что на борту пассажир, выбравший свободу. Командир покашлял, сказал в микрофон: – На борту находится пассажир, вынудивший меня пересечь границу. Наш борт принадлежит Аэрофлоту Советского Союза. – Если на борту есть убитые, мы не разрешим посадку и не примем вас… – Отвечай, что ни убитых, ни раненых нет. – На борту убитых нет, – ответил командир. – Предупредите того господина, который заставил вас пересечь границу, что он предстанет перед нашим судом – в любом случае. – Хорошо, я передам. Да он сам все слышит. Кротов сказал: – Я готов предстать перед их судом, передай им, но прошу гарантии, что я не буду выдан Советам. – Он готов предстать перед вашим судом, но требует, чтоб вы не выдавали его Советам. – Ждите нашего ответа. – Сколько ждать, у меня горючее на исходе… – Ждите нашего ответа, – монотонно повторили с земли. – А мне куда идти? – устало, безликим голосом спрашивал молчащую землю командир. – Вперед или круги давать? В каком радиусе, направление дайте, эшелон, высоту, параметры. |