
Онлайн книга «Хейтеры»
– Позволь не согласиться. – Тим. Друг по-немецки будет фройнд. Всегда и везде. А еще насчет женщин ты неправ. Женщины терпеть не могут, когда ими понукают. В этом основная причина существования такой штуки, как феминизм. И вообще, чувак, не советую тебе так разговаривать. Тим по-прежнему улыбался, но после этих слов у него глаз задергался. Хотя может, он просто моргнул. – Как так? – спросил он. – Ну так, неестественно, как будто каждым словом хочешь напомнить окружающим, что играешь джаз, и доказать, что ты не просто обычный белый паренек из семьи ортодонтов, живущий в пригороде. Вот теперь он перестал улыбаться, его лицо вытянулось и помрачнело. Но меня уже было не остановить. – Не пытайся разговаривать, как черный. Ведь, если по чесноку, именно это ты и делаешь. Косишь под негра. Лучше прекрати. К тому же, ты делаешь все неправильно. Что за «майн фронд», чувак? Я смотрел на него. А он на меня. Потом произнес: – Ну, знаешь ли, так разговариваем я и мои братья из Южной Филадельфии. И у них никогда не было ко мне претензий. Но если у тебя какие-то претензии ко мне, чувак… – он медленно закивал, – тогда я должен тебя поблагодарить. За то, что высказал, что у тебя на уме. – О, – опешил я и тут же почувствовал себя усталым и измученным. – Когда человек с другим цветом кожи высказывает мне, что у него на уме, это помогает мне расти. – А… ладно. – Помогает понять, как я должен себя вести среди вас. – Ага, – кивнул я. Необходимо было закончить этот разговор как можно скорее, чего бы это ни стоило. – Ну сам посуди, брат. Если задуматься, язык – такой мощный инструмент. – Это так. Он действительно мощный. Послушай… мне пора. Но… в общем, круто поговорили. – Да брось, чувак. Постой со мной еще минут пять. Мне так нравится с тобой перетирать. Язык. Подумать только. – Да, но… мне срочно нужно позвонить. Хорошо поговорили, короче. – Ладно, но потом обязательно найди меня, окей? – Не вопрос. Найду. – Ведь это, чувак, и есть настоящее. Разговор с Тимом изначально ничего хорошего не предвещал. Но лучше бы он на меня разозлился и сказал – да пошел ты! Не указывай мне, как разговаривать. Ведь именно так все и должно было быть. Я вел себя с ним, как полный козел. Но он – белый, а я, само собой, нет, и в итоге все обернулось, как обычно в разговорах между мной и белыми людьми. В таких ситуациях просто не знаю, что делать. Я был в таком раздрае, что вернулся в общую комнату и просто стоял там, пока другой чувак втирал мне что-то десять минут. Чуваком оказался Стив, хвостатый басист из другой ритм-секции, и на этот раз беседа прошла чуть более нормально. Стив подробно рассказал мне о своих плюсах и минусах в пинг-понге. – Все мои слабости только в голове, – заявил он. – То есть, если я буду играть сам с собой, мне вообще не выиграть. Где-то в полночь нам с Кори пришло сообщение. Встречаемся на парковке в 2. Не шумите. Возьмите тряпки. Мы поняли, от кого оно. Но не поняли, что Эш имела в виду под тряпками. А когда попросили разъяснить, она не ответила. Я решил, что «тряпки», наверное, означает сменную одежду. Кори подумал, что речь о тряпках для уборки. Поэтому мы захватили и то и другое. Увидев нас, она улыбнулась. Такой улыбки у нее я еще не видел. КОРИ: Ну, что случилось-то? УЭС: Ага, что сказал Билл? (Эш поводит плечами.) УЭС: Тебя вытурили? (Что-то невнятное мелькает в ее взгляде, но тут же гаснет.) ЭШ: Угу. УЭС: Черт. КОРИ: Вот козел! ЭШ: Тихо, заткнитесь. Не шумите. КОРИ: Я просто зол, как черт! УЭС: Кори, заткнись! ЭШ: Да не парьтесь вы. Я не оставила ему выбора. Если бы он меня не выгнал, то выглядел бы полным слабаком. Но слушайте… (Она подзывает нас ближе и говорит шепотом.) ЭШ: Короче, ребята, домой я не поеду. Я еду в турне. КОРИ:? УЭС:? ЭШ: Выдвинусь на юг и буду искать места, где можно играть. И думаю, ребята, вам стоит поехать со мной. Она произнесла эти слова, и тут я понял: ни фига она не одна из нас. Эш вообще другая. – Мне кажется, из нас выйдет крутая группа, – прошептала она. – Но если вы останетесь, ничего не получится. Летний лагерь – не то место, где группы становятся крутыми. Под «другой» я имел в виду, что она действительно была взрослой, что бы там ни говорил Расселл. А мы – нет. Вот в чем заключалась основная разница между нами. – Дорога – вот где появляются крутые группы. Только в пути можно понять, кто ты такой. Будем играть для разных людей, набивать синяки, набираться опыта. Мне кажется, если мы это сделаем, у нас есть шанс стать великой командой. Взрослым становишься, поняв, что тебе не нужно чужое разрешение, чтобы что-то сделать. Эш вела себя именно так. Мы – нет. – Вот только выдвигаться надо прямо сейчас. Надо пролезть в репетиционную, загрузить инструменты в машину и срываться как можно скорее. Ну сами посудите: мы с Кори не смогли даже самостоятельно отказаться играть в джаз-бэнде. Нужно было встретить Эш, чтобы это произошло. В моей голове мелькали миллионы мыслей в минуту, рот наполнился слюной, а сердце пылало и трепетало. – Ну что, ребята, хотите поехать со мной? – спросила Эш. Кори кивал. Да что с ним такое, подумал я? А потом вдруг понял, что тоже киваю. В репетиционной никого не оказалось. Мы быстро погрузили инструменты. Кори и я находились в таком возбуждении, что постоянно врезались в стены и дверные рамы своими барабанами и усилителями и громким шепотом чертыхались. Но никто нас не слышал, а если и слышал, им было все равно. На месте барабанной установки Кори в репетиционной «Г» мы оставили записку: УЕХАЛИ В ТУРНЕ ВЕРНЕМСЯ К КОНЦУ СМЕНЫ Э., К., У. А потом Эш положила рядом с запиской свой телефон. – Кидайте сюда свои телефоны, – велела она. – Что? – не понял Кори. – Я все обдумала, – ответила она, – мне кажется, телефоны брать не надо. Я вдумчиво нахмурился и сделал вид, что обмозговываю эту безумную и ужасную идею. – Что? – наконец произнес я. – По телефону нас могут отследить, – объяснила она. – Через пару дней, если нас действительно захотят найти, по телефону это легко можно будет сделать, и за нами приедут, не сомневайтесь. И все, конец турне. |