Книга Пропуск с красной печатью, страница 48 – Александр Тамоников

– Да, Олег Александрович, проходи. – Верхотуров отложил ручку, выбрался из-за стола и зашагал навстречу заместителю.

Олег Александрович как-то неважно сегодня выглядел – бледность покрывала лицо, покашливал, под глазами расползались круги. Приболел, наверное. Он как-то неуверенно переступил порог, протянул руку, чтобы поздороваться:

– Доброе утро, Валерий Леонидович…

– Согласен, Олег Александрович, сегодня оно точно доброе… – Язвительная улыбка исказила вырубленное из камня лицо генерала. Он ударил точно в челюсть – эх, давно он так не разминался! А ведь была когда-то сила в кулаках! Суханова отбросило обратно к проему, он стукнулся затылком о косяк, застонал. На скуле расползалась фиолетовая отметина, по губе потекла кровь.

– Валерий Леонидович, что вы делаете? – прошамкал он.

– Фу, полегчало… – шумно выдохнул Верхотуров.

Из-за шторы вышел полковник Чибис и, сунув руки в карманы, начал с любопытством разглядывать поверженное тело. Последнее шевелилось, моргало, издавало странные звуки, в мутных глазах метался страх.

– Могу представить, Валерий Леонидович, как вам полегчало, – усмехнулся Чибис. – Это называется снятие психологического напряжения. Закажите себе мягкое чучело этого подонка и разминайтесь на здоровье.

– Что происходит? Я буду жаловаться… – Суханов пытался подняться. Отчасти это удалось, и он поднялся на подкашивающихся ногах.

– Можно подумать, ты не знаешь, Олег Александрович, что происходит, – желчно хмыкнул генерал. – Игра окончена, любезный. А деньги, которые тебе заплатили, пойдут на развитие физкультуры и спорта нашего управления. В частности, на боксерский зал.

– Сомневаюсь, – улыбнулся Чибис. – Ну ладно, помечтайте.

– Товарищ генерал-лейтенант, вас неправильно информировали… – залепетал Суханов, опираясь на косяк.

– Я его удавлю, – прошипел Верхотуров.

– Не надо, Валерий Леонидович, он нам нужен.

– Ну, хоть…

Следующий удар пришелся в глаз, и тот мгновенно сделался того же цвета, что скула, и куда-то закатился, Олег Александрович сполз по стенке.

– Придумаете, что написать в протоколе? – покосился на полковника генерал.

– Конечно, – кивнул Чибис. – Так и напишем: схватил в состоянии аффекта кулак генерала Верхотурова и начал себя им бить, нанеся тем самым сильную моральную травму генералу Верхотурову, а себе – синяки, ушибы и ссадины.

Оба сухо засмеялись. Вошли двое, подняли под локти предателя и потащили на выход.

– Все? – спросил Верхотуров.

– Это у него – все, – кивнул полковник на закрывшуюся дверь, – а у нас лишь на пенсии будет ВСЁ. И то не уверен. Работайте, генерал, восстанавливайте пошатнувшийся престиж управления. – Он улыбнулся: – Наш агент в СБУ докладывает, что полковника Бородко сегодня вызвали на ковер к начальнику управления. Он приехал туда бледный, как мертвец. Когда вышел, выглядел еще хуже. Вернувшись, заперся в кабинете. Сидел там долго. Подчиненные были в курсе, думали, что застрелится. Но вроде тихо было. Дверь взломали, вошли – а он спит мертвецки пьяный, а на столе пистолет. Духа не хватило выстрелить. А вот нажраться, как свинья, духа хватило. Думаю, западные хозяева сделают выводы. А наши ребята из управления Кашарина хорошо под занавес поработали. Очень хорошо. Думаю, их наградят, заслужили. Ладно, Виктор Леонидович, счастливо оставаться.

Когда он проснулся, рядом в постели лежала обнаженная блондинка. Бывают же чудеса. Она не спала, смотрела на него, улыбалась доброй улыбкой. Белокурые волосы разметались по подушке. Вадим подумал: это очень редкий случай, когда, проснувшись с женщиной, мне не хочется встать и уйти. Он погладил ее по щеке. Она придвинулась к нему, прижалась грудью. Он обнял ее. Между делом посмотрел по сторонам – странно, какой-то ободранный гостиничный номер, на столе бутылка шампанского, косточки от фруктов. Предметы женского и мужского туалета были живописно разбросаны по комнате. Она тоже скосила глаза, прошептала заговорщицким шепотом:

– Мы где?

– Давай подумаем, – отозвался Вадим. – Из Старомыса мы не уезжали – я бы запомнил. Это гостиница. Вчера мои ребята покатили в Москву, обещали меня прикрыть. Кстати, почему ты не в Сумах?

– Точно, вспомнила, – тихо засмеялась она. – Я позвонила в тамошнюю клинику, сказала, что у меня изменились обстоятельства, всячески просила прощения, обещала, что приеду через неделю…

– А когда мы допили шампанское, ты позвонила своему директору в тульскую клинику, тоже извинялась, сокрушалась, что у тебя сложная жизненная ситуация и тебе срочно нужен отпуск на неделю по семейным обстоятельствам.

– Правда? – изумилась она. – И мне его дали?

– Кажется, да. Сказали, что оформят задним числом.

– Чудеса какие…

– Тебя, наверное, муж ждет, – закинул он удочку.

– Ждал. Много лет назад. Я в разводе. Но ребенок есть. Он уже взрослый, ему 18 лет, пытается жить самостоятельной жизнью, доводя меня этим самым до хохота… Не подумай, что я такая старая, просто замуж вышла сразу после школы…

– Ты не старая, ты чудесная… Подожди. – Он сел на кровати, стал тереть лоб. – Вчера звонил куратор, сообщил, что мне тоже дали отпуск на пять суток… Кстати, вчера хотел спросить, но не вышло. Зачем ты спасла мне жизнь?

– Не знаю, – пожала плечами Лена. – Наверное, хотела посмотреть на твои глаза без темных очков.

– И как?

– Устроило…

Они засмеялись и снова упали друг другу в объятия. Вдруг зазвонил телефон, и Вадим, вздохнув, отправился ползком на его поиски.

– Жена, наверное, – насторожилась Лена.

– Дочь, – поправил он, изучив надпись на экране. – У меня есть дочь, ей 14 лет. Жена отсутствует. Приветик, ребенок, – поздоровался он в трубку.

– Приветик, пап, – откликнулась Маринка. – Ты не занят сегодня?

– Нет, Мариша, отдыхаю. Чем занимаешься?

– Вообще-то тебе звоню, – подумав, ответила дочь. – До этого в Интернете сидела. Тоже отдыхаю, пап. Математику отменили, пришла рано, уроки делать лень. Вот валяюсь в разобранном виде – как мебель из салона… Слушай, пап, а у тебя все в порядке? Говоришь ты как-то странно… словно рядом с тобой кто-то есть.

– Дело вот в чем, Мариш, – тщательно подбирая слова, начал Вадим. – Мне тут по странному стечению обстоятельств дали отпуск. М-м-м… Ты не будешь возражать, если я приеду?..

– Пап, ты с дуба рухнул? – изумилась дочь. – Почему я должна возражать? Я буду этому, как бы сказать, очень рада…

– Но я приеду не один, – обреченным голосом закончил Вадим.

Лена откинула голову на подушку и смотрела на Вадима с нескрываемым удовольствием, ему даже стало не по себе. В трубке воцарилось оглушительное молчание.