Книга Прах Феникса. Ужас в зазеркалье, страница 28 – Елена Кипарисова

– Вижу, тебе понравилось, – заметил Эндж мою реакцию – Люблю, когда сексуальность граничит с распущенностью. Может, примеришь?

Мои руки затряслись от гнева и испытанного унижения. Хотелось кинуться на него с кулаками, но, готова поспорить, это бы его только повеселило. В этом и заключался его план – позлить меня. Черт, и как же хорошо ему это удавалось, настоящий ас.

– Спасибо, – как робот произнесла я, как можно спокойнее пряча тряпочки в коробку. – Не стоило утруждать себя, а то в магазине женского нижнего белья тебя могли неправильно понять.

– Не волнуйся за мою честь, я там постоянный клиент. Увы, современные девушки совсем не понимают, что нужно мужчинам, их всему приходится учить. Надеюсь, ты любишь эксперименты?

– Да, – уверенно ответила я, наконец справивший с собой и взглянув на него. – Ты не мог бы ради эксперимента покинуть мою комнату и забрать с собой Пушистика?

– Детка, ты заговоришь иначе, когда проголодаешься. Но теперь я могу поставить свое условие – не наденешь мой подарок, не получишь ни капли моей драгоценной крови.

– Лучше загнусь с голода.

– Посмотрим.

Эндж грациозно поднялся из кресла и, окинув меня на прощание хищным взглядом как у Гарса, вышел из комнаты, услужливо прикрыв за собой дверь. Я растерянно смотрела на открытую коробку и чувствовала, как гнев накатывает новой волной. Что за извращенец?!

Со злости я столкнула коробку на пол, рассчитывая, что она навсегда там и пропадет. Гадость, да как он только смел так со мной обращаться? Возможно, на его Калипсо такие штучки и действовали, но не на меня. Это война. Пусть мне ее и не суждено было выиграть, но скоротать вечность она могла и помочь.

Стараясь не думать о болезненных воспоминаниях, так и ждущих момента напомнить о себе, я добралась до пакетов, оставленных Энджем. Стоило признать, что там находились неплохие вещи: пара джинсов, черные и голубые, коктейльные платьица ярких расцветок и куча разных топов и туник. Он даже позаботился об обуви. Неужели мужчина страдал раздвоением личности? Как такая сволочь, рожденная пакостить людям, могла порой быть заботливым и чутким парнем? Нелепость.

Переодеться и привести себя в порядок удалось в относительной тишине. Эндж больше не пытался нарушить мои границы, только снизу доносились плавные мелодии гитары. Наверное, Некромант. Несмотря на все гадости, сказанные моим наставником насчет этого гота, я не ощущала к нему неприязни. Мне нравилось то, что он упорно противостоял Энджу, живя на своей волне и не обращая внимания на других. А даже в этом дурдоме мне нужны были друзья, или хотя бы товарищи, которым можно было выговориться после очередной выходки моего конвоира.

Я старалась не шуметь, когда открыла дверь и высунула голову в коридор. Никого. Мне даже удалось остаться незамеченной, проходя по этому широкому коридору. Некромант не обратил внимания, когда я спустилась на один пролет вниз и присела рядом с ним на краешек подоконника.

Мелодия была мрачной и депрессивной, как раз подстать моему настроению. Я словно чувствовала запах смерти, сквозивший в каждом аккорде. Безысходность.

– Не обращай внимания на его поступки, – неожиданно произнес парень, не отрываясь от своего занятия. – Он ждет эмоций, реакции. Не поддавайся ему. Будь безразличной, это злит его особенно сильно.

– Трудно оставаться невозмутимой, когда просыпаешься в постели с леопардом, – расстроено протянула я. – Теперь боюсь засыпать.

– Гарс – самое милое существо в этом доме, он даже муху не обидит. Энджу приходится кормить его овощами и фруктами, так как тот отказывается от мяса. Так что его стоит бояться меньше всего. Сосредоточься на его хозяине.

– Боюсь, это он на мне сосредоточился.

– Бессмертные скучают в своей вечности. Последним учеником Энджа была Калипсо, а с ней не так уж весело, она всегда поддается. Так что ты для него лакомый кусочек. Молодая, упорная, самодостаточная. Не хочу тебе льстить, но, похоже, он нашел себе достойного соперника.

– Так что мне делать, чтобы пережить еще один день в этом бедламе? – поинтересовалась я, взглянув за окно и отметив про себя, что уже стемнело.

– Будь холодной. Эндж привык, что весь женский пол от него без ума, так что дави на самое больное место, – улыбнулся Некромант, словно вспомнив что-то смешное. – Он сорвется раньше.

– От какого имени произошло Эндж? – захотелось узнать мне. – От Энджела?

Парень долго не мог отсмеяться от моего заявления, даже отложив в сторону гитару.

– Ну, ты даешь. Ангел? Да, уймись. Его полное имя Энджей.

– И что это означает?

– Без понятия, но в моем личном словаре, что-то между «редкостная скотина» и «самовлюбленная тварь».

– Ты просто читаешь мои мысли, – расслабилась я, осознавая, что с Энджем не ладила ни я одна. – А заменить наставника нельзя?

– По-твоему это что, бракованный товар? Нет, конечно. Их вообще не так уж и много, так что тебе еще повезло, после того как мы потеряли Принца, нас поставили в режим жесткой экономии.

– Принца?

– Прошлый участник нашей команды. Кстати, нам очень повезло, что ты так быстро нашлась. Нас вообще хотели расформировывать.

– Как потеряли? Бессмертный и погиб? – не совсем понимала я. – Мы можем погибнуть?

– Нет, но нас могут сбросить в иное измерении. И вообще, что ты ко мне пристала, спрашивай все у Линела, он у нас вместо библиотеки.

– Ты давно умер?

– Я всегда был мертвым, – спокойно ответил парень, вновь берясь за гитару. – Для меня ничего не изменилось.

Я молчала, прислушиваясь к мерному звучанию струн. Все мы были мертвы с момента своего рождения. Запрограммированы на смерть с первым вздохом. Обречены.

– Ты скучаешь по родным? – спросил Некромант, словно почувствовав мою грусть.

– Да. Я бы все отдала, чтобы оказаться сейчас с ними.

– Со временем это пройдет.

– Но я не хочу, не желаю их терять, ни единого воспоминания.

– Не потеряешь, – уверенно ответил парень, вновь замерев над струнами. – Даже если захочешь, не забудешь.

– Как мило, – по лестнице поднималась Калипсо. – Философские рассуждения двух насекомых. Смотрите, не перетрудите свои извилины.

– Окстись, Аксинья! – спокойно произнес Некромант.

– Заткнись полудохлый недоумок!

Я что-то пропустила? Почему ее так это разозлило? В глазах девушки мелькнул металлический блеск, а тонкие пальцы с длинными красными ногтями впились в перила.

– Аксинья? – неуверенно протянула я, а потом рассмеялась. – Не удивительно, что ты сменила имя.

– Меняй, не меняй, но на могилке то все значится: «Белых Аксинья Марковна, дочь, сестра, доярка».