Книга Тормоза для блудного мужа, страница 52 – Дарья Донцова

– Ну и дела! – подпрыгнула Тата. – Ксю новости в ноутбуке смотрела и мне звякнула. Прости, я без стука к тебе вломилась, шла мимо по коридору, вспомнила, что в гримерке телик есть. Вот как карьеру делают! Алена стартовала с места ракетой. Надо рассказать великому и ужасному!

Тата умчалась прочь, а у меня в сумке занервничал сотовый. На экране был номер Семена.

– Риелторская контора «Бивин» никогда не проводила лотерей, – с места в карьер заявил Собачкин. – Квартир не раздавала.

– Что-то они напутали, – возразила я, – прошло много лет, вероятно, старые сотрудники успели уволиться, новенькие не в курсе, что происходило на заре бизнеса.

– Нет, – возразил Сеня. – У них там строжайший учет, я беседовал с Натэллой Саркисян, она бессменный секретарь хозяина Павла Колобкова. Сам Павел уехал отдыхать, а помощница на месте.

– Может, мы перепутали название фирмы? – расстроилась я. – Надо уточнить у Натальи Петровны. Вероятно, не «Бивин», а какой-нибудь «Пивин».

– Не! «Бивин», – повторил Семен.

– Почему ты постоянно споришь? – поморщилась я. – Неужели мое предположение насчет неверного названия неразумно?

Собачкин откашлялся.

– Вера Орлова не участвовала в лотерее, она в девяностых годах приобрела с помощью фирмы «Бивин» квартиру.

Мне показалось, что я ослышалась.

– Купила? За деньги?

– Ну не за банановые шкурки, – прозвучал на заднем фоне голос Кузи. – Отличный вопрос от умной бабы!

– Это ошибка! – отрезала я. – Говори адрес офиса, я сейчас смотаюсь к Саркисян и не уеду, пока не дороюсь до правды.

Судя по красивому зданию, дела у «Бивина» шли превосходно. Натэлла оказалась дамой моих лет, с головы до пят упакованной в вещи с известными логотипами.

– Я уже говорила вашему коллеге, мы никогда не проводили лотерей, – сердито произнесла она. – Это не наш стиль.

– Вера Орлова рассказывала о своей неимоверной удаче и свекрови, и мужу, и его сестре, – не успокаивалась я. – Семья едва не поругалась из-за квартиры, все хотели ее получить для себя, но Вера продала жилье и вложила средства в создание бизнеса.

Натэлла сняла очки и положила их на стол.

– Дорогая, вы демонстрируете редкостную, детскую наивность. «Вера Орлова рассказывала!» Мало ли что она выдумала!

– Она купила квартиру? – спросила я.

– Правильно, – подтвердила Саркисян, – совершила сделку. Заполучила метры и через год с нашей помощью продала их.

Я перестала понимать происходящее.

– Через год?

Саркисян кивнула:

– Что странного вы в этом находите?

– Все! – выпалила я. – Начнем с того, что у Орловой не имелось средств. В девяностые годы население России было сплошь нищим, Вера бегала по частным урокам, а ее муж, инженер, чинил в своем гараже чужие машины. Супруги не могли приобрести жилье.

Натэлла встала, открыла большой железный шкаф и начала рыться на полках, приговаривая:

– Ну не все в девяностые умирали с голоду, кое-кто стремительно вынырнул из безденежья. И некоторые женщины не сообщают родным правду. Получают от любовника жилплощадь, а мужу или матери поют песни про лотерею.

Я опешила. Натэлла положила на стол папку.

– Павел давно компьютеризировал офис, я на старости лет овладела новыми технологиями, но мне приятнее иметь дело с бумагой. Мы храним все документы – о всех клиентах. Итак, Вера Орлова. Договор на покупку квартиры. Договор продажи. Никаких подводных камней. Приобрела четырехкомнатную в хорошем районе, сама в доме ни дня не жила. А через двенадцать месяцев мы благополучно сбыли апартаменты с рук.

– Вот это и странно! – воскликнула я. – В чем смысл? Заиметь жилплощадь и не пользоваться ею?

– Она деньги сделала, – пояснила Натэлла. – Купила дешево, продала дорого. Прямо скажем, «четверка» ей задарма досталась!

– Лучше поместить деньги в банк, набегут хорошие проценты, очень уж непростое дело – возня с квадратными метрами, – гнула я свою линию.

Саркисян погладила папку ладонью.

– Девяностые годы! Вы в то время рискнули бы доверить даже пять копеек банку? Помните популярный анекдот тех лет? «Наш банк открывает вклад под названием «Безвозвратный», начисляется тысяча процентов в месяц. Несите нам свои рублики! Больше они к вам не вернутся». Сделка с квартирой давала прибыль, недвижимость росла в цене, как тесто на дрожжах.

– Не хочу никого обидеть, но сколько людей пострадало от черных риелторов-мошенников? – сказала я.

– Вы меня не оскорбили, потому что «Бивин» всегда работал честно, – произнесла Натэлла. – И Павел, и Виктор копейки чужой не взяли. Владельцы фирмы предпочитали не связываться с сомнительными сделками, не шли на поводу у людей, которые говорили: «В нашей «трешке» прописана еще бабушка, но она живет в деревне. Давайте мы подмахнем за бабку бумагу, в которой она согласие на продажу квартиры дает, а ваш нотариус ее заверит». Нет, если Павел или Виктор слышали подобные речи, у них был один ответ: «Приводите бабку в офис, без ее присутствия сделка не совершится». К сожалению, Виктор в девяностых умер, Павел потерял лучшего друга, но справился с эмоциями. «Бивин» выжил.

Меня царапнуло беспокойство:

– Его убили конкуренты?

– Нет, Витя упал с лестницы, – после небольшой паузы ответила помощница хозяина. – Споткнулся, рухнул и сломал шею. «Аннушка уже пролила масло». Надеюсь, я точно процитировала Булгакова.

Я придвинулась поближе к столу Саркисян, а та продолжила:

– Кто-то разбил на ступеньках бутылку. Купил подсолнечное масло и уронил, а убрать за собой поленился. Виктор жил в пятиэтажке, все деньги владельцы фирмы вкладывали в бизнес, о себе не думали. В подъезде темнота, скользкие ступени, железные перила... Трагическая случайность. Павел страшно переживал, объявил награду тому, кто вычислит человека, разлившего масло. Очень уж Колобкову хотелось его наказать!

– Нашли? – спросила я.

Натэлла отмахнулась:

– Конечно, нет.

Я вспомнила трущобу, в которой расположена квартира Алисы Спиридоновой, и промолчала.

– Так сердце екнуло, когда я программу «Королева эклеров» увидела, – вдруг сказала Саркисян.

Я снова потеряла нить беседы, Натэлла оказалась внимательной. Она заметила мое замешательство и пустилась в объяснения.

– Я увлекаюсь кулинарией, – пояснила она, – в начале нулевых на одном из телеканалов шло шоу под названием «Королева эклеров». Вела его замечательная женщина, кондитер Лариса Хабарова. Я всегда домой торопилась, чтобы к началу успеть, ручку готовила, тетрадь, рецепты записывать. Хабарова использовала простые, недорогие продукты. Вот сейчас полно подобных передач, но туда постоянно приглашают звезд, а у них чувство меры отсутствует, они спокойно советуют населению: «Возьмите на рынке кусок свежей осетрины, не берите свежезамороженную в магазине». Вдумайтесь! Да благородная рыба не по карману большинству семей России! Еще лучше звучит, когда какая-нибудь дама заявляет: «Рецепт я привезла из путешествия на Мальдивы, куда мы летаем по пятницам с бойфрендом! Гигантская черепаха в соусе из столетнего коньяка!» Ну и зачем мне знать об этом блюде? Сколько лет надо копить, чтобы приобрести каплю этого напитка? И элементарно жаль черепаху!