Онлайн книга «Миссия Артура Саламатина. фантастический роман-сказка»
|
Но вот, наконец, «Скорая» выехала из леса на широкое поле, а, миновав его, очутилась в Микулине. В древнем селении, былой столице наименьшего из русских княжеств, жизнь шла своим чередом. За садовыми оградами качались на ветру подсолнухи; у выходящих на шоссе калиток сидели старушки с корзинами, полными яблок; во дворах по случаю субботнего дня По узкому мосту машина переехала через глубокую, сонную реку; следом миновала земляные валы, остатки средневековой крепости, над которыми возвышался одинокий древний собор, и остановилась перед высоким забором психбольницы. Микулинская спецлечебница, одно из лучших психиатрических учреждений страны, располагалась в бывшей усадьбе — большом старинном здании с колоннадой и широкими полукруглыми окнами. Вокруг него раскинулся обширный парк с тёмными липовыми аллеями, что спускался к самой реке. …Артура вывели из кареты «Скорой помощи». Во дворе лечебницы уже стоял синий кабриолет доктора Могильцова — ещё одна служебная машина учреждения. Сам Могильцов поджидал тут же, неподалёку; завидев Артура, он приветствовал его радостной улыбкой, как доброго знакомого. — Рад, очень рад приветствовать вас! Надеюсь, вам у нас понравится. Доктор и санитары провели Артура в приёмный покой. Надо сказать, организована лечебница действительно была прекрасно — по крайней мере, ни о каких смирительных рубашках не было и речи, в приёмной царили чистота и порядок, а врачи вели себя подчёркнуто вежливо. Вместо того, чтобы Артура осмотрели, тщательно записали все симптомы, накормили ужином и поместили на ночь в бокс — маленькую комнатку без окон и со стенами, обитыми чем — то мягким и упругим. Саламатин лёг на пол и уставился в потолок. Он понимал, что кричать и требовать отпустить бессмысленно — героя изловили, борец за свободу попался. Всё это было довольно печально; но отчаяние уже отступило, и в голове Саламатина созревали новые дерзкие идеи и планы; и, покуда они созревали, глаза его слипались, он дышал всё глубже и, наконец, захрапел. Спал он тревожно — мысли не отпускали и во сне, являясь в причудливых, странных, а порой и пугающих образах: то он вновь видел себя в Кремле, и со всех сторон его окружали полицейские с оружием и перекошенными лицами, то вокруг него вдруг возникал давешний ресторан с водоворотом лиц, брызгами шампанского, слепящими лампами и визгливой музыкой; то он в десятый и сотый раз оправдывался за свои глупости перед Юрием, то стоял на крыше Спасской башни, под самой огненной звездой, а вокруг вились стаи двуглавых орлов, оглушительно хлопавших тяжёлыми позолоченными крыльями. …Наконец морок сна отступил, и Саламатин вновь обнаружил себя лежащим на полу в боксе подмосковной психушки. Дверь в бокс была открыта; на пороге стояли Могильцов с медсестрой. — Доброго вам утречка, — расплылся в улыбке доктор, — хочу вас поздравить, все бумаги оформлены. Сейчас позавтракаете и пойдёте в палату. Медсестра принесла пластмассовый поднос с одноразовой посудой. Саламатин сел по — турецки и без интереса посмотрел на тарелку пшённой каши. Ему хотелось, чтобы его оставили в покое; но медсестра не уходила и продолжала пристально наблюдать за ним. Артур взял в руки тарелку с уже остывшей кашей и стал вяло поглощать её содержимое. Когда с трапезой было покончено, медсестра отворила дверь в палату и подтолкнула Арутра внутрь. Саламатин поморщился и осмотрелся — помещение было большим, коек на пятнадцать; они стояли в два ряда, вдоль стен; напротив двери зияло широкое зарешёченное окно, за которым виднелся сад, спуск к реке и — совсем вдалеке, над едва видными за деревьями валами — купола собора. Людей в палате было немало — кто — то лежал на койках, кто — то прохаживался по палате, некоторые разговаривали друг с другом; но как только внутрь зашёл Артур, все, забыв про свои дела, повернулись к нему. Саламатин растерялся и слегка замешкался; и тут раздался громкий, радостный крик: — Это он! Чтоб мне подохнуть, если это не он! В следующую секунду кричавший это старик соскочил с кушетки и бросился к Саламатину. — Фортуна?! Ты?! — вскричал Артур. — Наставник, — Фортуна опустился на колени; он чуть не плакал, — наставник! — Встань, встань! — Артур взял старика за плечи и поставил на ноги; а рядом уже стояли Аполлон Аполлонович и Георгий. — Не может быть! Артур Саламатин! Наш друг из будущего! — Я говорил, говорил, что он помнит про нас! — ликовал Фортуна. — Друзья мои, — Саламатин был рад, пожалуй, не меньше сектантов, — друзья мои! Я так рад, так… но как? Как вы здесь оказались? — О, долгая история, — печально вздохнул Аполлон, — после того, как нас ссадили с поезда… короче, пробирались в Москву… — Сражались с полицией! — перебил Фортуна, — ух, и получили они у нас, шпионы белорусские! — Да, и от полиции убегали. Проповедовали на площадях и улицах… — продолжил было Аполлон. — Ну, и засадила нас в конце концов белорусская агентура… — опять перебил его Фортуна. — Короче, загремели в дурдом, — подытожил Георгий. — Ты пришёл, чтобы забрать нас отсюда? — с надеждой в голосе спросил Фортуна, — ты ведь встретился уже с президентом? — Эх… — Саламатин потупил взгляд — ему стало по- настоящему стыдно, ведь он не оправдал доверия этих преданных, замечательных людей. — Понимаю, понимаю, — Аполлон положил Артуру руку на плечо, — не пустили, да? Бюрократы проклятые… вот и мне учёную степень по философии не дали, даже за взятку отказались, блин… — Да ты того… не дрейфь, наставник! — , — мы ещё им всем покажем! Подожди — ка, сейчас я ещё баб… пардон, дам позову, — он высунулся в коридор и заорал: — Моне — ета! Аська! В палату вбежала Ася и остановилась, уставившись на Арутра. — Поклонись наставнику, — толкнул её Фортуна. — Не кланяйся, — поспешил остановить её Саламатин. — Артур, вы… ты вернулся? Ты спасёшь нас отсюда? — Н-не зна… — Спасёт, спасёт! — Фортуна чуть не прыгал от радости и возбуждения. — Спасёт! — Ася пританцовывала и смеялась, — ура, ура! В дверях появилась Монета. — Вот, рекомендую! — указал на неё Георгий, — по её милости мы здесь и находимся! — Ха! — Монета подбоченилась, — дядя Гоша, да если б я тогда к докторам не обратилась, мы бы сейчас под мостом ночевали! — Нашли время ссориться! — возмутилась Ася, — радоваться надо, верно, Артур? — Что радоваться, делать что — то надо… Вокруг уже толпились едва ли не все пациенты отделения, и, чувствуя важность момента, Аполлон двинул проповедь. |