Книга Сквозь огонь и воду, страница 13 – Андрей Воронин

– Навсегда?

– Нет, повидать Тосо.

– Что ж, я думаю, он подыщет тебе работу. Давид опустил голову:

– Брат, я бы уехал отсюда, но для этого нужны деньги, здесь их не найдешь.

– Деньги… – задумчиво проговорил Отар. – Я бы тебе дал денег, но их у меня нет. Мне они уже давно не нужны.

– Я не хочу оставлять тебя, – тихо проговорил Давид.

– Я не гоню, можешь – оставайся! Нет – уезжай! Я привык жить один!

– Мне нужен совет старшего.

Отар нагнулся и подбросил в пылающий очаг еще несколько выбеленных дождями коряг. Огонь вспыхнул сильнее, тени заплясали на высушенных человеческих головах.

– Жены у меня нет, – почти беззвучно произнес старший брат, – поэтому есть готовьте себе сами. Это и ваш дом.

Пока мужчины ели, Отар вышел во двор. С топором в руке он поправлял изгородь, которую подрыли дикие свиньи.

Давид вышел из дома, в руке он держал кусок холодного бараньего мяса и ломоть черствого хлеба. Он многое хотел сказать брату, но боялся признаться в своей слабости. Воевать ему было уже невмоготу. Он чувствовал, что Отар прав, из воина он превратился в разбойника, и произошло это незаметно. Чтобы добывать оружие и патроны, пришлось связаться с сочинскими бандитами. Сначала еще водились деньги, но потом и они перестали поступать из Тбилиси, расплачиваться приходилось услугами. Давид понимал, что погряз окончательно. Единственное, что могло спасти его, это деньги на отъезд.

– Наверное, все же я уеду, – сказал он.

– Правильно сделаешь, – постукивая топором по ржавому согнутому гвоздю, выпрямляя его на камне, отвечал Отар.

– Но это произойдет не сейчас, позже, я обязательно зайду к тебе перед отъездом.

– И это правильно, – отвечал старший брат. Он выпрямился и посмотрел вдаль. Между двумя поросшими лесом горами виднелись город, море.

– Ты знаешь, сколько я уже не был там?! Давно. С того самого дня, как вернулся из заключения. Когда побудешь в тюрьме, на зоне, поймешь, что лучше жить одному и не видеть людей. Передай от меня привет Тосо.

– Я если получится…

– Не возвращайся, здесь для нас все кончено! И друзьям своим скажи… Ты помоложе, у тебя получится начать жизнь заново.

«Деньги, – подумал Давид, – для этого мне нужны деньги.»

В душе младший брат позавидовал старшему. Тот мог позволить себе жить независимо, жить своей, не чужой жизнью.

– Вина у меня нет, – усмехнулся Отар. – На этой стороне горы солнце бывает только вечером, виноград не вызревает… Раньше хоть вы вино приносили. Теперь уже и этого нет… Ты-то сам давно был в Новом Афоне?

– Месяц тому назад, ночью. Стоял возле своего дома, смотрел на чужую жизнь.

– Земля не может стоять пустой, – проговорил Отар, вбивая в жердь выровненный гвоздь, – ты ее бросил, пришли другие люди.

Давид оставил друзей в доме, а сам ушел, когда солнце уже коснулось моря.

Назавтра к полудню он объявился по ту сторону реки Псоу, отделяющей Россию от Абхазии. В кармане у него лежал российский паспорт, самый что ни на есть настоящий, купленный за 400 долларов. Милиция в Сочи и Адлере, в отличие от московской, умела отличать грузин от чеченов.

Поэтому Давида никто не останавливал, он спокойно добрался до аэропорта, где работал автодиспетчером его брат Тосо, и позвонил из автомата. Ответил сам Тосо.

– Давненько ты не объявлялся, Давид!

– Привет тебе от братьев. Найдешь время посидеть со мной?

– Конечно, ты где?

– Возле заправки, у телефона-автомата.

– Жди, скоро подойду.

Давид стал возле проходной, смотрел на здание из белого силикатного кирпича, в котором располагался кабинет Тосо.

«Чего он медлит? – думал Давид, – дела наверное.»

Дверь не открывалась. Никто не спешил по летному полю к проходной. Давид хотел уже позвонить еще раз, узнать, что же задержало брата, как услышал у себя за спиной;

– Давид! – Тосо стоял у него за спиной.

– Откуда ты появился?

– Догадайся.

– Я же только что говорил с тобой.

– Техника! – Тосо улыбнулся немного надменной улыбкой. – Жить надо уметь, брат, – и он вытащил из кармана трубку радиотелефона. – Зачем в кабинете сидеть? Купил за 200 долларов, аппарат поставил у себя на столе, а трубку в карман бросил, и ходи, где хочешь. На расстоянии шести километров сигнал принимает. Начальство звонит, а я вроде бы на месте.

– А если в кабинет зайдут? – поинтересовался Давид.

– Я с утра пиджак на спинку кресла повешу и очки на бумаги положу. Кто зайдет, увидит – Тосо на месте. Куда человек без очков пойдет? Значит, на минуточку выскочил. Солдат спит, а служба идет. Пошли, угощаю! – Toco , обнял брата за плечи и повел к ближайшей шашлычной.

Аккуратный беленький заборчик, низкие фонари-торшеры, пестрые зонтики, пластиковые столы и стулья. Дурманящий запах исходил от дымящегося мангала. В дневное время народу в шашлычной было немного, братья уселись за крайний столик, возле которого вился виноград.

Давид выглядел немного одичавшим в отличие от Тосо, привыкшего к шумной городской жизни.

– Говорил я тебе, – убеждал Тосо брата, – нечего делать тебе в горах, жить надо, деньги зарабатывать, – при этом Тосо демонстративно держал руку перед лицом, на пальцах поблескивал огромный золотой перстень-печатка. – Думаешь, дутый? – усмехнулся диспетчер автопарка. – Литой, цельный!

– Я и не говорил, что он дутый.

– Но подумал! – Тосо схватил Давида за руку. – Ты мне в глаза смотри, надоело тебе в горах без толку бегать?

– Надоело, – честно признался Давид.

– Ну вот, теперь можно и по душам поговорить!

Тосо, не глядя, махнул рукой, и шашлычник, хорошо знавший диспетчера, подошел к столику.

– Угости брата от души, – сделал он странный заказ.

Тосо не знал, что брат давно был связан с сочинскими бандитами. Он до сих пор считал Давида молодым глупцом, который без всякой корысти для себя бегает по горам с автоматом.

– Перебирайся к нам, я тебе работу найду какую хочешь! Золотых гор не обещаю, но сыт будешь. Девочки, вино – все к твоим услугам. В сезон здесь какую хочешь бабу найти можно: и дорогую, и дешевую, и ту, которая тебе еще сверху приплатит. Они голодные сюда со всей России съезжаются.

Зазвенел телефон, лежавший на краю стола. Тосо откашлялся и взял трубку.

– Слушаю. Да, конечно, автобус будет, как и договаривались, батона. Ровно в четыре он ждет тебя у крыльца, – Тосо отложил трубку и рассмеялся. – Теперь мой офис – где угодно. Людям что надо? Чтобы я им ответил. А где я сижу, дело десятое.