Книга Книга 1. Путь друзей, страница 73 – Юлия Бойцева

– Точно! – заверила я, внимательно наблюдая за его манипуляциями.

– Если вы хотели умыться, – обратилась ко мне Дали, – это делают там же где и моются.

– Благодарю. Этим и займусь, – улыбнулась я хмурой девушке.

Я быстро умылась. По дороге обратно набрала букет из горных цветов, бросила взгляд на лес в сторону реки и, никого там не обнаружив, зашла в дом. На столе уже было много вкусного.

Я подошла к Далиранэль, которая раскладывала салфетки, и вручила букет. Девушка растерялась и, наконец-то, оттаяла:

– Спасибо, очень красиво, – улыбнулась она.

– И, судя по всему, полезно, – добавил Сема.

– Полезно, но это для красоты, а не для еды, – засмеялась я.

– А Семинэлю что не дай, он готов это употребить, – пошутил Ларин, присаживаясь за стол.

Я помогла Дали нарезать хлеб и присела на оставленное свободное место между Семой и Маком. Очень интересно…

– Оливия, вы еще бледны, – посмотрела на меня девушка, накладывая в свою тарелку оладушки. – Вам бы отлежаться сегодня. Семинэль сказал, что рану на голове ему удалось подлечить.

Когда это? Я тут же потрогала еще вчера беспокоящее место на голове. Хм, ощущения все еще неприятные, но действительно лучше. Бросив на Семинэля благодарный взгляд, я ответила:

– Не беспокойтесь, Далиранэль, я всегда бледна, даже когда здорова. Я себя хорошо чувствую.

Она пожала плечами, и все принялись за еду. Завтрак прошел в тишине, нарушаемой лишь стуком приборов о тарелки и пением птиц за открытым окном.

Убрав со стола, мы собрались в гостиной, чтобы обсудить дальнейшие действия.

Я присела в мягкое алого цвета кресло, Семинэль примостился на широком подлокотнике рядом со мной. Дали села в такое же кресло напротив, а Ларин и Мак оседлали стулья, хотя был свободен целый диван.

– Итак. Недоразумение улажено, смысла оставаться здесь– нету, – заявил Ларинэль, запустив пятерню в свои короткие темные волосы.

– Я так не считаю, – раздраженно ответила Дали, закинув ногу на ногу.

– Ваши требования, – обратился к ней Ларин.

– Я отказываюсь становиться Спутницей сына Дома Виру Мадэ! Нам не по пути. Считаю, что судьба нас сюда привела для того, чтобы убедить, что мы друг другу не подходим. Я требую, чтобы вы, Ларин, отказались от права взять меня в жены. Вы вполне можете это сделать и найти себе другую Спутницу.

Сказала, как отрезала. Это надо же…

Ларин усмехнулся. Да и мне кажется, что все не так просто.

– А как думаете вы, Ларинэль, – тихонько поинтересовалась я.

– Я признаю, что был не прав. Но, честно говоря, делал это из лучших побуждений, – мужчина положил подбородок на спинку стула и посмотрел на Дали, – я просто не хотел тебя расстраивать.

Девушка фыркнула, смерила его гневным взглядом и отвернулась. Я заерзала в кресле, рассматривая Дали, которая нервно, но с важным видом, начала расправлять складки своего голубого платья.

Как же быть?

На плечо легла прохладная ладонь:

– Оливия, – раздалось над ухом. По спине побежали мурашки, я выпрямилась и замерла.

– Что, Семинэль? – тихонько спросила, пытаясь скрасить неловкость.

Абсолютно не хочется показывать, как на меня порой влияет Семен и его прикосновения.

– Хотел узнать, из-за чего ты вертишься в кресле, – прошептал он.

– Это не к добру, – усмехнулся Мак, сощурив глаза. – Покой и Оливия– вещи несовместимые.

– Вовсе нет! – возмутилась я. Ну когда же начну контролировать себя? – Я думаю, каким образом помирить этих двоих.

– Не утруждайте себя, – строго попросила Дали, скривив губы в горькой усмешке. – Все бесполезно. Я верю в судьбу. Она дала понять, что нам вместе не быть.

– Перестань нести эту чушь! – вспылил вдруг Ларин, вскочив со стула. Он медленно дошел до окна в полной тишине, положил руки в карманы дорожных брюк. – Раз уж на то пошло, мы изначально были предназначены друг для друга. Другой вопрос, если ты этого не хочешь…

– Я хочу, – прошептала Дали, посмотрев ему в спину.

– Тогда не понимаю, – признался Ларин, повернувшись к девушке.

– Если судьба, она нас снова соединит, – грустно ответила та.

Я не выдержала и расхохоталась, прикрыв ладонями лицо.

– Что смешного? – улыбнулся Ларин.

– Любая другая, на вашем месте, – обратилась я, успокоившись, к Дали, – посчитала бы, что вся эта ситуация– знак свыше. Ларинэль прав, вы все усложняете, но я не могу понять зачем?

– Он заставил думать, что делает это ради меня, – ответила девушка, повысив голос, – и я поверила! А причина была не только во мне! А если в следующий раз он уговорить меня прыгнуть с обрыва во имя любви? Мне прыгать?

Я непонимающе скривилась. Это же, как надеть платье, а потом посчитать, что оно так не правильно сидит на фигуре и вывернуть наизнанку. Или придраться к входной двери, доказывая всем, что если она входная, то выйти через нее невозможно.

– Подождите, – я встала с кресла. – Кто предложил бежать?

– Я, – отозвался Ларинэль.

– Ага, – поморщилась я и стала мерить комнату шагами. – А вы, Дали, значит, не хотели…

– Не то чтобы… – всплеснула руками девушка. – Я не хотела выходить замуж за того, кого не знаю.

– Что? И это все что ты можешь сказать? – снова вспылил Ларин. – Хочешь сказать, что бежала только поэтому?

– Спокойно, – приказным тоном выдала я, хотя сама уже запуталась. – Так, Дали, вы хотите быть с Ларинэлем?

– Теперь не знаю.

Я притормозила рядом, чтобы было видно и лицо девушки и лицо Ларина.

– Хорошо, зайдем с другой стороны. Далиранэль, вы любите Ларинэля? – спросила я, словно маг-обрядник.

Она молчала, уставившись в пустое кресло напротив.

– Так что, Дали? – не выдержал Ларин.

Я лихорадочно искала выход из сложившейся ситуации, но думалось плохо.

Дали слишком высокомерна и самоуверенна, она не прислушается к посторонним советам, особенно к моим. А сейчас необходимо посеять сомнения в ее головке. Мак прав, иногда я слишком прямолинейна, не стоило быть такой резкой… Девушка теперь испытывает ко мне неприязнь. Но сказанного не воротишь.

– Дали! – напомнил о себе мужчина.

– Конечно, да! Сам знаешь! – повысила она голос. – Но я не уверена, что могу тебе доверять.

И тут я, наконец-то, поняла, что выход нашелся сам. Далиранэль к нему подтолкнула.

– То есть вы не уверены в себе? – сощурилась я. Четыре пары глаз посмотрели на меня непонимающе.