Онлайн книга «Школа выживания волчицы»
|
– Вам-то зачем это? – Никита, мы с тобой давно уже близкие люди. Я тебе доверяю ребенка и собственную жизнь. Мне хочется тебе как-то помочь. Я же бегу к тебе со своими проблемами, так почему не могу выслушать твои? – Хорошо. Но вы все-таки в машину садитесь. Я подчинилась, но от темы не отошла: – Вот скажи, ты ведь ее любишь? Можешь даже не говорить, в принципе я и так это знаю. Ты хочешь видеть ее, засыпая и просыпаясь? Тоже можешь не отвечать, раз живешь с ней. Ответственности ты не боишься, семью содержать сможешь достойно. Ты настоящий мужчина, я это хорошо знаю. Так объясни мне, какого черта тебя останавливает? Дина – лучшая женщина, которую только можно представить. Красивая, умная, дело свое любит! Никита смотрел на меня, чуть склонив к плечу рыжеволосую голову, и печально улыбался: – Вы такая забавная, Александра Ефимовна. Разве дело только в этом? – А в чем еще дело? – А любовь? Я удивленно посмотрела на него: – А разве это все не любовь? Никита взъерошил волосы, положил руки на руль и спросил: – Вот вы любите Акелу? – Идиотский вопрос, – я пожала плечами и вынула сигареты. – А что в нем идиотского? Простой вопрос. Вы столько лет вместе, и можете сказать с уверенностью, что все еще его любите? – Все еще? Ты заболел, что ли? Мне подобный вопрос даже в голову никогда не приходил. Я люблю его ни больше, ни меньше, ни все еще. Я просто люблю, не могу дышать без него. – А я понял, что могу. Я уставилась на телохранителя, стараясь уложить в голове его слова. Мне это было совершенно непонятно, потому что мне никогда не приходилось задумываться, люблю я Сашку или нет. Этот вопрос просто не возникал. Мы давно уже не существовали отдельно и не представляли, как такое может быть. – Никит, эмоции улягутся, и ты посмотришь на все иначе. – Нет. Не на что смотреть. Я потому и тянул со свадьбой – хотел понять. А у нее глаза уже давно потухли, понимаете? Она меня и с работы ждать перестала, а раньше всегда ждала, знала, когда вахта моя заканчивается. А теперь я могу вернуться – а ее нет дома. Звоню, говорю: один выходной, а она: я забыла, дела у меня, подружки, то-се. А, да что об этом, – махнув рукой, Никита повернул ключ в замке зажигания. – Извините, что нагрузил вам тут лишнего. – Глупости. Может, я могу помочь чем-то? – Чем? Вы что, фея? Взмахнете палочкой – и у нас снова любовь? Было бы так просто… но не было. Все, поехали, а то вы на занятия опоздаете. В вестибюле морфологического корпуса толпились студенты, среди которых я мгновенно увидела старосту группы, у которой сейчас должна начаться моя пара. – Куласова, а почему группа до сих пор здесь, а не наверху, у препарата? – спросила я, на ходу снимая пальто. – Если я задержалась, это не значит, что не приду совсем. Или у вас все так хорошо с анатомией пищеварительной системы? Лицо повернувшейся ко мне девушки в белом халате и колпаке было таким бледным, что я забеспокоилась, не упадет ли она в обморок. – Куласова, вам плохо? Она отрицательно затрясла головой и прошептала, округлив глаза: – Александра Ефимовна, а нас из комнаты выгнали. Там полиция. – Что за чушь? Какая полиция, зачем? – я взяла девушку за рукав халата и отвела к большому окну, вдоль которого были установлены лавки. – Садитесь и расскажите нормально. Она опустилась на лавку, стянула с головы колпак и, комкая его в руках, заговорила, глядя на меня снизу вверх. – Понимаете, я сегодня дежурная, пришла раньше, никого не было еще. Ключи получила у лаборанта, она сказала, что в вашей комнате сегодня занимаемся, а Сергея Юрьевича не будет. Потом Игорь Иванов пришел, мы ванну открыли, а там… – Что? – Труп. – Да? А вы что надеялись там найти? – Александра Ефимовна, там не только наш труп, ну который препарат. Там другой труп, женский. Целый… и не в саване. – Девушка облизала губы и жалобно посмотрела на меня: – Я так испугалась, что заорала на всю кафедру. Прибежала лаборант, сразу полицию вызвала и заведующего. Я села рядом с ней и строго сказала: – Куласова, возьмите себя в руки. Что же вы будете делать на кафедре оперативной хирургии? А на кафедре судебной медицины? Там бывают трупы в таком состоянии, что нормальному человеку даже в фантазиях не явится. – Я… я растерялась. Очень страшно. – Все-все, хватит. Пойдите сейчас в медпункт, пусть вам там успокоительного дадут. И можете идти домой, я освобождаю вас от занятий. Хотя, похоже, их сегодня и так не будет. – Мне полицейские сказали не уходить. – Тогда посидите тут, не вставайте. Будете нужны – они вас позовут. Я встала и пошла к лестнице, ведущей на четвертый этаж, где располагалась кафедра нормальной анатомии. Оказалось, что попасть туда не так-то просто – на каждом этаже дежурил сотрудник полиции, и мне приходилось показывать пропуск, удостоверявший, что я доцент кафедры. В холле четвертого этажа меня встретили очередной полицейский и заведующий, растерянный и какой-то помятый. Ну да, у него же сегодня не должно быть двух первых пар, он спокойно отсыпался дома, откуда его и вызвали. – Здравствуйте, Александра Ефимовна, – он сжал мою руку и пробормотал: – Надо же, какая беда у нас. – Что, это кто-то из наших? – глядя на его растерянное лицо, спросила я, в душе надеясь, что это не так. – Не дай бог, что вы, Саша! – охнул заведующий. – Нет, это совершенно посторонняя женщина. – Документики ваши позвольте, – вмешался полицейский, решивший, видимо, что предоставил нам достаточно времени для обмена информацией. Я протянула пропуск. – Ого, Гельман, значит? – протянул полицейский. – Начинается. Фимы Клеща родня какая-то? – Выбирайте выражения, будьте так любезны, – ледяным тоном попросила я. – Какой он вам Фима? Вы ему в дети годитесь. Кроме того, какое отношение к вашему визиту имеют мои родственные связи? – А как знать? Почему-то труп нашли именно в той комнате, в которой вы ведете занятия, – сказал полицейский, возвращая мне документ. – Какое блестящее умозаключение! Разумеется, это я вчера вечером из дома привезла, у нас уже прятать негде! – разозлилась я, и заведующий снова сжал мою руку: – Александра Ефимовна, вы бы аккуратнее. Не надо так… – Как? – Агрессивно. Полицейский внимательно наблюдал за нашим диалогом и попутно, как я заметила, изучал меня. Интересно, тоже думает, что у дочери криминального авторитета на лбу должно быть что-то написано? |