Онлайн книга «Пока едет "Скорая". Рассказы, которые могут спасти вашу жизнь»
|
– Мы из поликлиники? – Нет. – Значит, наш. – Я ничего не понимаю. Неужели нельзя было вызвать участкового? – Подобные разговоры постоянно возникают в бригадах «03» и везде оканчиваются одинаково: вызов дали – надо идти. Ерофеев остановился на лестничной клетке. На улице уже темнело, а в подъезде свет еще не горел. Саша перекинул ящик из одной руки в другую. – А ты уверена, что там банальная температура? – Вот же, написано. – Таня махнула картой. – «Мэ… тридцать… Тэ…» Хотя… – Что говорить, уже понимала: повод ничего не значит. – Мало ли что там написано. Вот сейчас придем, а там будет малыш трехлетний с высоченной температурой или женщина семидесяти лет с инсультом и температурой центрального происхождения. – Да ладно? – усомнилась Таня (не потому, что действительно не верила, а чтоб поддержать разговор). – Ну, я знаю, что не совпадают поводы и реальность, но тут-то – температуру перепутать невозможно. – Очень даже просто. Вызов – это всегда неизвестность. – Саша в который раз повторил эту неписаную истину. Они вышли на площадку пятого этажа. – Звони! – Он напомнил: – А то ты не помнишь, как вы ехали на боль в спине, а приехали на инфаркт, сама же рассказывала, как вызов был к бабушке, а заболел ее сын. А роды? Таня промолчала, согласившись. Да и не поспоришь – все это было. Дверь открыл сам больной. Действительно, тридцатилетний мужчина в спортивном костюме. Он молча пригласил за собой бригаду. Таня повесила куртку в прихожей. Ерофеев поставил ящик на стол, забрал у Тани карточку, негромко и коротко сказал: – Осматривай. – Температура поднялась к вечеру, – рассказывал больной, – весь день болит голова, на работу не пошел, позвонил, отпросился, участкового врача вызвал, да никак не идет. Болят суставы, выворачивает, кожу будто содрали, такая чувствительность. Глаза болят, и давит изнутри, а к вечеру начало знобить, трясет нещадно. Температуру померил – сорок и три… Испугался – и вот, вызвал скорую. Таня слушала, слушал и Ерофеев. Быстро заполняя карту, он краем глаза наблюдал за стажеркой. А та осмотрела кожу, поискала лимфоузлы – вроде не увеличены, заглянула в рот, осмотрела язык и миндалины, выслушала, что творится в легких и как работает сердце… Расспрашивала: – Вы никуда не выезжали из Москвы за последние две-три недели? – Нет, работал. – С детьми или общественным питанием ваша работа не связана? – Нет, я системный администратор в банке, – отвечал больной. – В вашем коллективе есть уже заболевшие? – Да половина отдела валяется! Осталось ощущение, что о чем-то забыла… О чем? Ерофеев подсказал, поднеся руку к затылку, вроде как почесать, но свою голову притянул вперед, так чтоб подбородок коснулся груди. И Таня вспомнила, повторила тот же прием с лежащим больным. Тот вдруг напрягся… нехотя позволил наклонить голову, даже застонал. – Больно в спине. Ерофеев многозначительно поднял брови. Еще раз померили температуру – сорок и один. – Многовато будет! Таня села напротив Ерофеева. – Докладывай. – Наверное, у него менингит. – Да ну? – Да. Он горячий и сухой, зев не воспаленный, язык сухой, не обложен, в легких чисто, сердце ясное, ритм частый – около ста, а главное, менингеальные симптомы положительные! – последнее она произнесла страшным шепотом. – Ну и что делать будем? – таким же шепотом спросил Ерофеев. – Надо ему предложить ехать в больницу. – Супер! Предлагай! – Прям так и сказать: «Собирайтесь в больницу»? – А ты знаешь другие слова? – А если это не менингит? – Интересно. А как отличить? – А я не знаю… Нам только эти симптомы показывали, голову вперед, и еще ноги – поднять согнутую в колене и разогнуть… Если не разгибается, значит, менингит. Ерофеев крякнул в кулак. – Положительные менингеальные симптомы – да еще такие вялые – это еще не менингит. При такой высокой температуре они имеют право быть. – Он достал шприц, ампулу анальгина, набрал и дал Тане. – Сделай ему… внутримышечно. Она кивнула и пошла делать. Через пятнадцать минут мужчина пропотел. Потер виски. – Полегче вроде. Ерофеев, стоя спиной к больному, проговорил: – Посмотри снова менингеальную симптоматику. Таня опять подтянула голову больного к груди и погнула ноги (рис. 14).  1. Кернига. Поднять согнутую в колене ногу и разогнуть – боль в спине, напряжение мышц.  2. Напряженность (ригидность) мышц шеи, боль при попытке согнуть шею, сам больной не может коснуться подбородком груди. Рис. 14. Менингиальные симптомы – Нету, исчезли! – А если б это был настоящий менингит – прошли бы? – Нет. – Вот именно! При менингите воспаление мозговых оболочек от одного укола анальгина не исчезнет и симптомы не пройдут. Ерофеев написал рекомендации: «Пить до трех литров в сутки: кисло-сладкий морс, клюквенный или лимонный, чай – не горячий, минералку «Ессентуки № 4» без газа, не стараться сбивать температуру ниже тридцати восьми». Когда больной заговорил о новомодных препаратах, Ерофеев его прервал: – Героизм никому не нужен. Во всех этих препаратах главное лекарство – парацетамол, по сути тот же анальгин, из той же группы. Да еще витамин С, так что по сути это не лечение. Дождитесь участкового врача и не занимайтесь самолечением. – При гриппе, Татьяна, – спускаясь по лестнице, говорил Саша, – менингизм – это картинка. Яркая. Чем страшен грипп как заболевание? Перегревом. И опасен он не столько взрослым, у которых терморегуляция более-менее налажена, а детям, которые очень быстро обезвоживаются. Смертность при гриппе происходит от отека мозга, от атипичной гриппозной пневмонии. Не надо стараться слишком снизить температуру, но и важно не давать ей залетать до заоблачных высот. Все-таки сорок – это много и для взрослого. – Таня запоминала. – Самое важное – дать гриппу покончить с собой. То есть сохранить температуру больного на тридцати восьми – тридцати девяти градусах. Вирус при этом погибает, а больной, слава богу, нет. |