Онлайн книга «Пока едет "Скорая". Рассказы, которые могут спасти вашу жизнь»
|
Дядька понимающе кивнул. – Даже мой корвет ее уже не догонит. И что вы решили делать? – Вы знаете, он должен завтра прибыть в Тунис, потом оттуда – в Ливорно, а потом – в Неаполь. Вы не знаете, как мне туда попасть? – Есть два варианта. Первый – паромом до Ниццы и оттуда поездом в Неаполь. На это как раз уйдет почти двое суток, может, чуть больше. – А второй? – Это подождать, пока я закончу погрузку, заплатить за каюту на «Меркурии» пятьдесят два евро – это официальная цена по прайс-листу, – и через те же двое суток мы высадим вас в Неаполе, где вы дождетесь свой лайнер. Выбирайте! Таня выбрала. Капитана звали Павел Аркадьевич Бирюков, вся команда на «Меркурии» – русские и украинцы. Всего двенадцать человек. Бирюков показал пассажирке ее каюту. Сообщил, что погрузка закончится через три часа и она может еще погулять по Кальви. Но Таня, уже наученная горьким опытом, сказала, что хочет отдохнуть в каюте, хватит уже – нагулялась досыта. В общем, на этом приключения могли бы и закончиться – еще два дня морского путешествия на небольшом пароходе. Как рассказал капитан – точной копии пиратского корабля из фильма «Пираты XX века». Ну не увидит она тунисский порт и итальянский город Ливорно – жаль, конечно, но все же это лучше, чем трястись в поезде или вообще лететь в Москву из Ниццы, как предложил ей папа. Этот вариант она отмела сразу. Круиз надо завершить. «Меркурий» отчалил еще засветло. Около девяти в дверь постучал матрос. – Девушка! Эй! Идите ужинать! Таня забыла об ужине и, если бы не прозвучало это слово, о еде бы и не вспомнила. Она поднялась с кушетки. Привела немного обгоревшее под корсиканским солнышком лицо в порядок, причесалась. И так как надеть ничего нового не было, кроме майки «Viva la Corsica», пошла в чем была. То есть в джинсах, футболке, только косынку повязала на шею, как пионерский галстук. На ужин было все то же, кроме вина, то есть хрустящий багет, мягкий «ароматный» сыр, макароны, которые тут называли «паста с соусом карбонара», кофе или чай. Меню скромное. Ели молча. Только Бирюков представил команде пассажирку – Татьяну. Она привстала, кривовато улыбнулась и села обратно. Молодежи в команде не было – все солидные мужчины, лет от сорока до шестидесяти. Капитан выглядел моложе всех. Чтобы о чем-то поговорить, он обратился к Тане: – Расскажите нам, что нового в России? Вы из какого города? Таня замерла, не ожидала она таких вопросов. – Я из Москвы. Ну, все нормально, ну, я не знаю, о чем вам рассказывать… Бирюков понял – девушка не в настроении, поэтому перевел тему, обратившись к одному из членов команды: – Зализняк, скажи, чья вахта в машинном сейчас? Твоя? – Ни, Ковалева Сани, только неможно ему. – Зализняк доел макароны. Открыл банку лимонада. – А че неможно? – Хвор больно. Молчит, сукин сын… только что ни минутка – геть до витру… а сам яки твоя простынка. Билый. Таня внимательно слушала. Не все украинские словечки ей были понятны, но суть уловила. Капитан сказал: – Ну и что мне с вами делать? Где я вам врача в море найду? – Та ни надо, отлежится и будет як огурчик – зелененький и в пупырышках! – Зализняк поднялся из-за стола. Таня вдруг поняла, что он похож на актера Папанова из фильма «Бриллиантовая рука» и говорит точно так же. – Ну, смотрите! – Бирюков покачал пальцем. – Спишу с корабля нахрен. За прогул – удержу. Какой бес толкнул в этот момент Таню? – Я могу посмотреть его. Все уставились на девушку. – Вы врач? – удивился капитан. – Ну… нет, я фельдшер скорой помощи. – Таня хотела добавить, что ни дня еще не работала, но смалодушничала и промолчала. – А у вас есть что-нибудь медицинское? Давление померить? Капитан загадочно улыбнулся. Встал из-за стола. – Пойдемте, доктор! На корабле, как оказалось, есть целый медпункт. А там… все лекарства просрочены. Нашлись тонометр, фонендоскоп, градусник. Суперновый какой-то, очень модный дефибриллятор – маленький, как плеер. Капитан объяснил, что ему пришлось купить эту машинку, ибо без нее не давали лицензию на эксплуатацию судна. Таня взяла тонометр и пошла осматривать больного моториста, который «белый, что твоя простынка». Мужчина тридцати пяти лет. Худощавый, бледный, потный. Он вызвался сам пройти в медотсек, но по пути дважды чуть не упал без сознания. Когда лег, сказал, что так ему получше. И нужно только отлежаться. Таня вспомнила, что Зализняк сказал: «Что ни минутка – геть до витру», – поняла – матрос бегал в туалет. Стала расспрашивать, осматривать. Картина вырисовывалась очень нехорошая. Пульс за сто двадцать, давление еле-еле до девяноста, стрелка тонометра отмечает где-то посередине, между восьмьюдесятью и девяноста, а нижнее где-то около сорока. Что с ним? – Болит где-нибудь? – спросила Таня, прощупывая живот. – Нет, боли нет, – сказал моторист Саня. – Слабость ужасная и понос. Уже раз семь сходил только сегодня. Вроде как отравился, а чем – не пойму, ели все одинаково. Ничего крепкого не пил. – А не крепкое? – Дак я это… колу люблю, ну спрайт, фанту, уважаю газировку, так, чтоб поядренее. Чтобы в нос шибало! По квасу скучаю… У нас в Мелитополе такой квас на площади торгуют… Ух! Таня перебирала в памяти симптомы, и все сходилось на желудочном кровотечении. Но для того чтоб убедиться, нужно гастроскопию делать, а как? Или… Она полезла по рундукам, нашла коробку с латексными перчатками, потом отыскала банку с вазелином. Натянула перчатки и сказала строго: – Снимайте штаны, мне нужно сделать ректальное исследование. Умные медицинские слова произвели впечатление. Моторист скинул шорты, трусы и повернулся задом. Палец, извлеченный из ануса, был вымазан угольно-черной массой. И Тане стало нехорошо. Кровотечение! Судя по описанию моториста, уже вторые сутки. А значит, по самым скромным подсчетам, учитывая пульс и давление, он потерял больше литра. Одно хорошо, кровотечение не желудочное, иначе б его рвало кофейной гущей, а он… – Рвоты не было? Ковалев покачал головой: – Нет. – А что вы ели? – Таня спрашивала, а сама лихорадочно перебирала в уме, что делать. Как доложить капитану? – Да ничего не ел, не хочу. Пить хочу – вот пью. – Матрос показал банку с колой. «Он с ума сошел! У него кровь там льется, а он газировку дует!» Таня взяла блокнот, кем-то забытый на столе, приспособившись к качке, набросала свои мысли: кишечное кровотечение, анемия. Кровотечение идет… надо останавливать, надо чем-то поднять гемоглобин. Если парень еще несколько часов будет кровоточить – он может умереть. Отчего? Она не помнила. Если б Ерофеев был рядом! Но его нет. Что же делать? |