Онлайн книга «Сабля, трубка, конь казацкий»
Глядя, как быстро растет куча веток за спиной у Полупуда, остановился на третьей причине. – Давай я лучше баррикады строить буду… – предложил я, реально оценивая ситуацию. – Тебе рубить сподручнее, а мне ходить. – Чего будешь строить? – оглянулся Василий. – Завал… – объяснил я, вновь запоздало зарекаясь использовать слова иностранного происхождения. Только кто б мне вовремя напоминал, какие из тех, что у меня в голове, чужеземные, а которые родные и легитимные. – Баррикада – это по латыни. Или по-французски… Но Полупуда такие тонкости не интересовали. Суть понял, остальное побоку. Постоял минутку, прислушиваясь, но псы пока голос не подавали. Как мы в кустарник нырнули, так разом и поутихли. Надеяться, что след потеряли, глупо. Скорее – добились, чего хотели, вот и замолкли. Дожидались отставших. Это в стае все одинаковы, а в своре разных пород намешано. – Добро… Укладывай. Слой тонких – верхушками от нас. После – слой поперек. Из прутьев потолще. И так дальше. Уразумел? – Да. Дело нехитрое… Тут мой взгляд зацепился за одну из нижних веток на ближайшем дубе. Очень уж удобно она в сторону отходила. Толстая, крепкая… Правда, примерно на уровне потолка обычной квартиры. Чуть повыше двух с половиной метров. Дотянуться кончиками пальцев можно, а зацепиться в прыжке сложновато. Учитывая толщину сука. А если другого варианта не будет? В смысле, хотим мы того или нет, а придется искать спасение на дереве. Тут каждое мгновение… – Слышь, Василий! Как считаешь, стоит на этом дубе зарубку сделать? Чтобы взобраться удобнее было? – А вот тут хрен тебе вместо редьки! Накось, выкуси! Полупуд стоял вполоборота ко мне, и хоть я вроде не сделал ни одного движения, тяжелый желудь с размаху влепился мне в лоб. – На челе себе зарубку сделай, дурень стоеросовый! Чтобы все видели! – Эй, ты чего? – возмутился я. – Ничего же не сделал, только спросил. – Что я «чего»? – оглянулся Василий. – Желудями бросаешься… – Я? – запорожец выпрямился и взглянул на меня из-под приставленной к глазам ладони. Я стоял западнее, так что ничего странного. Кроме удивленного тона. – Ну-ка, ну-ка? А подробнее? – Издеваешься? Я предложил засечку на стволе сделать, ступеньку, значит. А ты обругал меня… всяко. И желудем в лоб засветил. О… – я продемонстрировал явно напухающее место контакта с плодом дуба. – Вот так даже… – Полупуд осторожно, оберегая ногу, уселся на землю. – Гм… Поверишь, если скажу, что ничего такого я не делал. – А кто ж тогда?! – вгорячах воскликнул я. – Кроме нас здесь никого больше нет. – Значит, есть… – все так же неторопливо ответил казак. – Только и горазды, что жечь и рубить… Голос звучал ближе. И доносился будто бы сверху. Я поднял голову, но не то что какого-нибудь сказочного, говорящего ворона – ощипанного воробья на дереве не разглядел. Вообще никого. Ветки, листья… Воронье гнездо… – Неужто с лешим сподобилось встретиться… – хмыкнул Василий. – Сам ты леший! – немедля прокомментировал его высказывание невидимка. Тот крякнул, но не обиделся. – Извини, хозяин. Не признал. Но ты и сам виноват. Отчего не покажешься? Совсем другой разговор бы у нас вышел. Честь по чести… Мы ж не басурмане, разумение имеем. Тем более что не своей волей с пути свернули. Гонят нас… – Гонят… – не спешил сменить гнев на милость тот. – Можно подумать, вы первые или последние, с кем это случилось. – Правда твоя… Мир жесток и несправедлив. И давно ты здесь хозяйничаешь? – Да как деда помер, так и остался за старшего. – Погоди. Так вы тут вдвоем жили? – А я о чем толкую? – С плена бежали или уходники? – Не то и не другое. Казаки мы. – Казаки? – удивился Василий. – Да. Только мне с чужими о том говорить не велено. Деда сказывал, только свои знать должны. Так что лучше не выспрашивай. – Не буду… Скажи только, как давно вы здесь? – Чего? – хмыкнул тот. – Делать мне больше нечего, только года считать. Кому надо – тот знает. А кто не знает – тому и без надобности. – Разумный подход! – Василий не стал возражать. – Тогда вот что скажи, хозяин любезный. А не помог бы ты и нам схорониться? Веришь, у самого сердце кровью обливается – такую красоту рубить. Безумное переплетение колючего кустарника в моем понимании мало тянуло на достопримечательность даже для Дикого Поля, но тут наши взгляды с хозяином буерака не совпадали. А вот запорожец, похоже, сумел нащупать нужный нерв. – Правда? – Чтоб мне днем не спать, а ночью не обедать! – истово поклялся Полупуд. – Чтоб мои кобылы никогда тройней не ощенились, а куры доиться перестали! Чтоб со свиней ни пера, ни пуха, а гуси… – Верю, верю… – успокоил разошедшегося не на шутку казака байрачник. – Когда человек искренне говорит, это сразу понятно. Так и быть – помогу. Но не задаром. Согласны за свое спасение службу мне сослужить? – Если в наших силах, отчего не помочь? – кивнул казак. – Думаю, сдюжите. Я и сам бы смог, да сила уже не та, – вздохнул байрачник. – Видите, в другом конце яра камень лежит? Сейчас он безвредный. А как весной дожди хлынут, да ключ оживет… Плотиной ручей перегораживает. В иной год – до июля вода под ногами хлюпает. Сырость такая, что даже змеи уползают. И ломота в костях. Потом всю зиму мучает… Ну, так что? По рукам? Огромный валун, которому чуть-чуть не хватило высоты, чтобы именоваться утесом, впечатлял. Не то что убрать – сдвинуть с места его смогли бы только объединенные усилия сотни невольников и дюжины воловьих упряжек. Вот только времени на размышления не оставалось. Все время вертя головой в поисках невидимого собеседника, я первым заметил появление псов. Вернее, пока только одного. Но мне и его хватило. Прав был Василий, говоря, что предпочел бы волчью стаю своре одичалых. Особенно если там все такие… Наверху, морща морду и издавая едва слышимое, на грани инфразвука, рычание, стоял огромный грязно-белый волкодав. * * * – Да… Договорились! Останемся живы – камень уберем, – торопливо протараторил я, опасливо косясь на псину. Черт! От такого зрелища не только ночью окочуриться можно. Бедный сэр Чарльз… Я его понимаю. Василий, если и хотел возразить, то проследив за моим взглядом, благоразумно промолчал. В конце концов, не он обещание дал. Не с него и спрос. Хотя вроде, по казацкому обычаю, наставник за новика в ответе? Надеюсь, нежить степная о том не ведает, а мы объяснять не станем. – Слова достаточно или крест целовать надо? – Не надо… – зашебуршало наверху. – Верю. А-а… |