Онлайн книга «Сабля, трубка, конь казацкий»
– Гм… Кажись, Петрусь, батька твой и в самом деле был добрым костоправом. – Надо повязку тугую наложить… – Вот еще с такой ерундой возиться. И сапог сойдет, – отмахнулся казак, с кряхтением натягивая обувку. – Куда уж туже… Встал, притопнул, слегка поморщился, но остался довольным. – Прямо сейчас гопака не станцую, а в остальном как новенькая. Спасибо, Петро. И тебе, и твоему отцу. При случае непременно поклонюсь… Но ты так и не ответил о порохе. Откуда узнал? – Да не знал я… С чего ты решил? – Не знал? Занятно… А как же ты собирался каменюку эту убрать? Или со страху все что угодно готов был пообещать, не задумываясь? Василий глядел без осуждения. Скорее с любопытством. – Испугаться я, положим, толком не успел… А что до обещания, побасенка одна вспомнилась. Хочешь послушать? – Валяй, – кивнул казак. – Язык у тебя хорошо подвешен. А после доброй баталии гарную байку послушать – самое оно. Жаль, чарку нельзя опрокинуть. Но ничего, на Сечи за все сразу на грудь примем. Рассказывай. Вон и Остап вовремя подоспел. Тоже внемлет. Байрачник ничего не ответил, но по внимательному выражению лица видно было, что старик весьма соскучился по людскому голосу и разговору. – Ну, стало быть, так… – лишняя фраза понадобилась мне, чтоб мысленно адаптировать анекдот из будущего к реалиям нынешним. – Сорвался купец с высокой кручи, можно сказать, скалы, что у дороги… Падает и молится: «Господи, спаси меня! Обещаю, что больше не буду прелюбодействовать! Начну соблюдать все посты! Прибыль с торговли отдавать в церковь!..» Хоп – и валится на проезжающую под скалой телегу, груженную сеном. Сползает с копны, отряхивается и думает: «Взбредет же человеку всякая блажь в голову…» – Бу-га-га… – Полупуд издал булькающий звук, имитируя закипающий котел, и загоготал, как гусак. – Блажь!.. Га-га-га… В голову… Го-го-го… Вот стервец! Вот сучий потрох! В отличие от запорожца, Каленый не рассмеялся, а погрустнел и тяжело вздохнул. Такое поведение озадачило даже Полупуда. Он поглядел на байрачника, смекнул, о чем подумал старик, подергал ус и чуть смущенно пробормотал. – Так ты что, тоже вот так хочешь? Э-э, нет, брат, шалишь. Что купчишке не зазорно, то для казака бесчестье. Промолвил слово – делай. Даже смерть не может от обещания освободить. Сам не доживешь – побратимы исполнят. – Окстись, батька. Да я ж не о себе говорил, – взмахнул я руками, словно мух отгоняя. – Байка это. Смеху ради. А камень уберем, не волнуйся… – повернулся к хозяину. – Дело нехитрое. Придется чуток повозиться, но… дня за два управимся… Я думаю… Если в складе хоть пара заступов найдется. Сказал и только теперь сообразил, насколько уязвима моя идея. Без шанцевого инструмента – полный абзац. Можно не сомневаться. Нарубался уже веток без топора… До сих пор ладони ноют. – Заступы наверняка найдутся… – вместо Остапа ответил Полупуд. – Без них ни одна ватага в поход не выступит. Только я все равно не понял? – Да все просто. Обычная задача для артели землекопов. С одной стороны, перед камнем, роем яму под размер. А потом он сам, под своим весом в нее и сползет. Останется только землю разровнять. – Яму?! – подпрыгнул степной дедок, одновременно всплескивая ладонями. – Всего лишь яму?.. Как просто. А я голову сломал, соображая, как вы его из оврага вытаскивать будете… Где ж ты, мил человек, раньше был?! Давно б уже все сделали. – Ну да… – проворчал Полупуд. – Языком все просто. Не, если хочешь копать – дело хозяйское. А я лучше подсушу пару бочонков пороха и рвану валун на куски… – Одно другому не помеха. – Нет, нет, не надо… – Остап возбужденно замахал руками. – Да я тихонько… – заверил его Василий. – Не боись. Зато быстрее будет, чем заступом. Ну, или как Петро сказал – чем меньше камень, тем легче закапывать. – Не надо взрывать, не надо заступом… – сердито притопнул Каленый. – Ничего не надо. Я сам все устрою. А тебе, Петро, огромная благодарность. – Это за что же? – Что надоумил… Про подкоп… Разумный совет дорогого стоит… – байрачник все никак не мог успокоиться. Аж пританцовывал. – Да я сегодня же начну. Вы не понимаете… Столько годов я здесь как на привязи. Уйти нельзя и заняться нечем. А теперь мне на полгода, не меньше, дело нашлось! Так что вам больше нет нужды беспокоиться. Считайте, что квиты. Потом как-то странно, бочком приблизился и неуверенно протянул руку к моей пазухе. – А можно спросить, что у тебя там? Переход был настолько неожиданный, что я немного завис и, не уточняя вопрос, попросту распахнул ворот. – Ладанка, – кивнул Остап, но увиденным не удовлетворился. – А что в ней? – Щепка от креста Спасителя, – объяснил Полупуд. – Монахами из Священной земли принесена. Неужели почувствовал? – Так крещеный… А почитай всю жизнь в храме не был. Только молитвы к небу возносил. Если я слушал с открытым ртом, то Василий и вовсе чуть ус не открутил. – Ну так что? Можно взглянуть? – напомнил просьбу дедок. – Да пожалуйста… – я снял ладанку, распустил петлю, стягивающую горловину, и протянул мешочек Остапу. – Гляди, не жалко. Первым делом байрачник вынул освященную щепку. Подержал перед глазами, понюхал и протянул Василию. – Что-то не так? – забеспокоился Полупуд. – Я в семье столяра-краснодеревщика вырос. И дед кое-какое умение передал. Это сикомор [46] . – Не из Иерусалима дерево? Не может быть. Я ж в монастыре брал… Говорил – сильная реликвия. Оберег. Обманул монах, что ли? Казак растерянно вертел кусочек деревяшки в пальцах, не зная, что с ней делать. – В этом не обманул, – помотал головой старик. – Дерево на святой земле росло. Но крест из него не делали. И в том, что это оберег – тоже не соврал. Только ты лучше при себе ее держи. Так больше пользы будет. Потом осторожно, словно чашка и в самом деле была из яичной скорлупы, взял трубку. – Занятная вещица… – Да… Работа настоящего мастера, – согласился казак и опять не угадал. – Не в этом дело… Она не вся здесь. Я это чувствую. Теперь пришла моя очередь забеспокоиться. Религия вопрос сложный. Не первое тысячелетие разобраться не могут: где заканчивается правда и начинается вымысел? Что было раньше: дух или материя? Сколько ангелов может поместиться на кончике иглы? Есть ли жизнь на Мар… Нет, это не оттуда. Неважно. Моя история посвежее будет. Да и вообще – своя рубашка ближе. – Что значит не вся? |