Онлайн книга «Шопоголик и бэби»
|
У меня наконец прорезается голос: – Послушайте… Понимаете, у меня нет никаких схваток. Пола кладет ладони мне на плечи: – Есть, Бекки, есть. – Береги силы, Бекки. – Сьюзи сует мне в рот соломинку. – Глотни «Люкозейда» – станет легче! Делать нечего – беспомощно тяну через соломинку тошнотворную жижу. За дверью слышны приближающиеся шаги. Очень знакомые. Входит Люк. Бледный, напряженный, он торопливо оглядывает комнату. – Слава богу, успел. Уфф… – облегченно вздыхает он, шагая ко мне. – Бекки, я так люблю тебя… Так тобой горжусь… – Привет, Люк, – вяло отзываюсь я. Ну и что мне теперь делать, черт возьми? Если вдуматься, роды получаются идеальные. Прошло двадцать минут, в палату набилась целая толпа. Рефлексотерапевт Фелисити массирует мне пальцы ног. Гомеопат Мария отмеряет лекарственные снадобья-горошинки. Луиза расставляет по палате аромалампы. Мама и Сьюзи сидят по одну сторону от меня, Люк – по другую. На лбу у меня компресс, в руке опрыскиватель, я в длинной просторной футболке, в которую меня общими усилиями переодели Сьюзи и мама. Хорошо, удобно, музыка играет, я прекрасно обхожусь и без эпидурала… Одна загвоздка: никак не наберусь смелости сказать, что я всех обманула. – Хотите подышать газом, Бекки? – Пола приближается ко мне с маской, прикрепленной к трубке. – Боль немного утихнет. Я в нерешительности молчу. Невежливо же отказываться, в самом деле. – Ладно, давайте. Спасибо. – Дышите, как только начнется спазм, – советует Пола, подавая мне маску. – Не ждите слишком долго! – Угу. Прилаживаю маску к носу и рту и делаю глубокий вздох. Ух ты! Отпад! Будто разом выпила бутылку шампанского! – Ну и ну. – Я убираю маску и блаженно улыбаюсь Люку: – Так классно. Вот бы тебе попробовать. – Бекки, ты прекрасно держишься. – Он жмет мою руку и не сводит с меня глаз. – Все хорошо? Все идет по твоему плану? – Э-э… да, почти. – Чтобы было не так стыдно смотреть ему в глаза, я быстренько вдыхаю еще немного газа с кислородом. О господи. Надо сказать Люку. Обязательно. – Люк… – Слегка опьянев, я придвигаюсь к нему и шепчу на ухо. – Слушай, я не рожаю. – Милая, не волнуйся. – Люк отводит волосы с моего лба. – Не надо спешить. Будем ждать сколько понадобится. Между прочим, это мысль. Ведь рано или поздно ребенок все равно должен родиться, так? Значит, можно просто лежать, молчать, пить «Люкозейд» и смотреть телик. А потом родится ребенок, и все скажут: «Бедняжка Бекки рожала целых две недели!» – Кстати, я созвонился с доктором Мозгли, – добавляет Люк. – Он уже едет к нам из Портленда. – О-о. – Я с трудом скрываю волнение. – Отлично! В отчаянии я снова сую нос в маску и делаю вдох, одновременно прорабатывая детали плана. Вдруг в туалете есть окно, через которое можно удрать? Или сделать так: выйти будто бы в туалет, пройти по коридору, найти где-нибудь новорожденного младенца и взять его ненадолго себе… – А я думала, вы наблюдались у Венеции Картер. – Пола сверяется с моей карточкой и смотрит на часы. – Когда же она наконец? Если не появится в ближайшее время, придется кому-нибудь из старших акушерок осмотреть вас. Чувствуете дискомфорт, Бекки? – Н-ну, небольшой… Еще какой. – Вот, – Луиза подносит к моему носу банку с маслом, – мускатный шалфей помогает при стрессах. – Скажите, Пола, а бывает, что роды идут вспять? – будто бы невзначай спрашиваю я и стараюсь не выдать внезапный проблеск надежды. – Нет! – смеется Пола. – Только иногда кажется, что процесс совсем остановился! Ха-ха! – подхватываю я и плюхаюсь на подушки, старательно дыша мускатным шалфеем для стресса. Сейчас бы еще специального такого эфирного масла, с которым легче объявить, что не рожаешь и вообще можно расходиться по домам. Стучат, Сьюзи оборачивается к двери: – А-а, Джесс, наверное. Она говорила, что уже выезжает. – Входите! – откликается Пола. Дверь распахиваемся, и я цепенею. Венеция. На ней балахон, в которых врачи делают операции, все волосы убраны под зеленую шапочку. Выглядит она так шикарно и важно, будто день-деньской спасает людям жизнь. Стервозина. По лицу Венеции пробегает тень шока, но она почти сразу берет себя в руки и с профессиональной улыбкой подходит к койке. – Бекки! А я понятия не имела, что пациентка, к которой меня вызвали, – ты. Давай-ка посмотрим, как у нас дела… Она стаскивает зеленую шапочку, и ее волосы роскошным каскадом обрушиваются на спину. – Люк, давно у нее началось? Рассказывай по порядку. Опять она за свое. Не дает мне слова сказать и очаровывает Люка. – Оставь меня в покое! – выпаливаю я. – Я уже не твоя пациентка, так что нечего тебе здесь делать. Спасибо, что зашла. Мне вдруг становится все равно, есть у меня схватки или нет. Даже притворяться не пытаюсь. И про роды больше не вспоминаю. Можно и сейчас устроить крупные разборки, еще не слишком поздно. Все вокруг с разинутыми ртами смотрят, как я отбрасываю маску и тяжело сажусь на постели. – Сьюзи, дай мне сумку, будь добра, – срывающимся голосом прошу я. – Она под кроватью. – Нашла! Вот. – Сьюзи подает мне сумку и шепотом спрашивает, наклонившись к моему уху: – Это она? – Угу, – киваю я. – Корова. – Отличная мысль, Ребекка! – встревает Пола, но голос у нее неуверенный. – Вы подниметесь, а ребенок опустится… – Венеция, мне надо кое-что тебе вернуть. Голос у меня плывет, во всем виноват этот газ, от которого я как пьяная. Да еще губы сами собой расползаются в улыбке, а это меня уже достало. Но Венеция, кажется, все поняла. – Люку они не нужны. – Я вытаскиваю из сумки варикозные чулки и бросаю их Венеции. Чулки падают на пол, не долетев, и все смотрят на них. Ой, перепутала. – То есть вот это ему не нужно. – Беру коробочку с запонками, размахиваюсь и попадаю Венеции прямо в лоб. – Ох, черт! – Она хватается за лоб. – Бекки! – укоризненно восклицает Люк. – Она охотится за тобой, Люк! Даже прислала тебе рождественский подарок! – Я вдруг вспоминаю про латынь. – Ути… барбери… – язык безнадежно заплетается, – нам… нет, туи… Дьявол. Идиотский язык эта латынь. |