Книга Корпорация Лемнискату. И замкнется круг, страница 33 – Наталья Косухина

Кивнув, Калеб скрылся, а я осталась прислушиваться и присматриваться, насколько это было возможно, к событиям, происходящим снаружи. Вне всякого сомнения, скоро солдаты ворвутся внутрь здания.

Так и случилось. Не прошло и пяти минут, как парадные двери с грохотом отворились и в холл ворвались первые люди. Охваченные жаждой наживы и опьяненные победой, они с криками неслись вперед.

Неожиданно на моих глазах разыгралась трагедия. На верхнем этаже оказалась девушка-журналистка. В этом времени их было очень мало, они считали себя эмансипированными и боролись за свои права и место под солнцем, иногда собирая информацию и такими вот опасными методами.

— Калеб!

— Что-то случилось?

— Нужна твоя помощь.

— Мне осталось совсем немного, погоди.

— Не могу. Пока я буду ждать, они убьют ее, а перед этим сделают еще чего похуже.

— Кого ее?

— Журналистку.

— Что?!

Но я уже не слушала. Понимая, что Родригес фактически завершил нашу миссию, я неслась наверх, к той, с кем встречусь в ее будущем, когда она переедет в Россию и внесет свой вклад в ее историю. Молоденькая девушка не может сегодня умереть, не должна, и я этого не допущу.

Оказавшись в комнате, где трое схватили женщину и уже начали бесчинствовать, разрывая на ней одежду, в то время как другие солдаты наводнили первый этаж, поняла: у меня считанные минуты.

Оглушив мужчин одного за другим (когда тебя не видно, это не составляет труда), повернулась к девушке, что смотрела на меня круглыми глазами. Теперь я понимаю, почему она меня узнала спустя много лет.

— Полезай в мешок, — приказала ей.

— Что?! — выдохнула симпатичная журналистка, пятясь от меня.

Времени убеждать ее не было, тем более что в комнату ворвался злой Калеб.

— Вера, что ты делаешь? — зашипел он.

— Спасаю человека, важного для моей корпорации. Она должна жить, — безапелляционно ответила я.

— И как ты собираешься ее вынести? У нас нет такого мешка, чтобы вместил ее. А тело, плывущее по воздуху, выглядит крайне подозрительно.

— Зато подойти никто не решится. Так ты поможешь мне или я буду справляться без тебя?

— Хорошо, но мы с тобой это еще обсудим, — Калеб поджал губы и повернулся к девушке. — Мадам, я рад, что вы нас видите, но не согласитесь ли вы покинуть это здание вместе с нами?

А что я? Я знала, как трудно общаться с нашей журналисткой, поэтому, взяв со стола красивую резную статуэтку, врезала ей по затылку. Девушка упала к моим ногам.

— Это эффективнее, чем твои реверансы. На нее они не действуют.

— Я не привык бить женщин, — сухо проинформировал меня творец.

— Хватай ее и понесли!

Я выбежала вперёд, Родригес следовал за мной. Расчищать дорогу от замирающих с разинутыми ртами солдат, было несложно и уже спустя пять минут мы бегом преодолевали поле, а вместе с нами, на плече у Калеба, и бравая журналистка.

И лишь уже практически скрывшись, услышали громкий голос генерала.

— Какое еще привидение?! Я же вас предупреждал, чтобы до конца штурма ни капли в рот! Вернемся, все пойдете у меня под трибунал! За ослушание!

Я захихикала и перехватила тяжелый взгляд творца. Похоже, мне предстоит большая буря, но, считая себя правой, я не чувствовала за собой вины.

Девушку мы донесли до ближайшей больницы, где и сгрузили в приемном покое, с краешку. Думаю, о ней позаботятся. А когда мы завернули за угол дома, Калеб преградил мне путь.

— Вера, что это было? — Родригес злился, но старался сдерживаться.

— Я, как и ты, выполняла свой долг, — спокойно ответила я.

— Ты чуть не сорвала наше задание.

— Не преувеличивай, у тебя все было практически готово и ты сам это знаешь.

Ноздри Калеба раздувались, глаза светились золотым цветом, но меня гнев мужчины ничуть не пугал.

— Зачем ты вмешалась в историю? Ты можешь серьезно навредить в такое неспокойное время обеим корпорациям, я не говорю уже о том, что ты подвергаешь себя опасности.

— Я уже прыгала к ней при выполнении задания, и девушка была жива, не имея в прошлом никаких личных трагедий, притом она меня узнала. Я не вмешивалась в судьбу, а поступила так, как и должна была.

Мы стояли нос к носу и наши тела разделяли каких-то пара сантиметров, никто не желал уступать. А потом Калеб, обхватив мой затылок, тихо произнёс:

— Выпороть бы тебя.

По телу пробежала дрожь, и совсем не от страха. Нужно немедленно обуздать себя!

— Обещаю в будущем быть более благоразумной.

И меня отпустили, отступив назад.

Внутри родилось странное чувство. Может, стоило сказать: «Это еще цветочки»?..

* * *

Раскинувшись вечером на кровати, я смотрела в потолок и думала о задании, с которого вернулась всего несколько часов назад. И мои мысли сейчас занимала как раз не работа, а нечто совсем другое. А это непростительно, тем более в условиях, когда постоянно поджидает опасность. Сколько у нас времени в запасе, прежде чем нападения возобновятся? И с какой стороны ждать удара?

Как же я от всего этого устала!

Мои размышления прервал звонок из родной корпорации. Приняв вызов, сразу услышала голос Ратского.

— Они хорошо с тобой обращаются?

— Добрый вечер.

— У кого вечер, а у кого и не совсем. Как ты добралась? Как тебя приняли?

Я обреченно вздохнула.

— Долетели хорошо, без происшествий, без нападений. Кормили сносно, кофе был паршивый.

— Очень содержательно.

— По прибытии меня устроили в жуткой оранжевой комнате — со вкусом здесь плохо — познакомили со всеми и мы потихонечку начали работать.

— Как устроена их корпорация?

— Так же как наша. Даже принцип работы тот же, за несколько столетий никто ничего своего не изобрел. Я работаю в очень консервативной организации.

— Вера, будь серьезнее!

— А я сама серьезность. Кормят, поят, охраняют. Что касается нападений, пока все спокойно.

— Как мы и ожидали. А чем занимаешься помимо работы?

— Калеб показывает мне достопримечательности Южной Америки. Очень колоритный континент.

Ратский помолчал.

— А как ваши с ним отношения?

— Мы дружим.

— И все?

— Да, все! И не стоит поднимать сейчас тему прошлого разговора.

— Хорошо, я перезвоню позже, — и разъединился, а я с досады пнула подушку.