Книга Корпорация Лемнискату. И замкнется круг, страница 57 – Наталья Косухина

Вопреки собственному нетерпению, Калеб явно был настроен прежде свести с ума меня. Знал бы он, насколько я уже близка к грани!

Мужские руки жадно обхватили, притиснули меня к твердому телу. Ладони накрыли полушария возбужденно напрягшейся груди, заставив меня застонать от смеси болезненной сладости и восторга.

Я ожидала… надеялась… что вот сейчас мы окажемся на кровати, край которой был заметен в проеме приоткрытой двери, ведущей в спальню. Но Калеб неожиданно остановился.

Прежде чем я успела оглянуться, в надежде понять причину такой перемены, вновь почувствовала на своих плечах тяжелые руки. А следом — страстный и долгий поцелуй в основание шеи… В место, где начинается спина…

Странным образом прикосновение сухих и твердых губ опалило волной разнообразных ощущений — от упоительной неги до едва сдерживаемой ярости нетерпения. Я с трудом устояла на ногах, покоренная нежностью этого поцелуя.

Меня подхватили на руки и понесли на постель. Простони холодили разгорячённую кожу, но не приносили облегчения.

Сильную мужское тело накрыло меня, крепкие рук жарко сжали и я поняла, Каллеб не будет сдерживаться.

Я не боялась потери невинности, понимая, что самое важное — это быть с любимым мужчиной. Особенно, когда все впервые. Раздеваться было невероятно сложно, ибо не хватало сил оторваться от жадных мужских губ.

В какой-то момент — а я, полностью погруженная в ощущения, которые дарили губы, прокладывающие дорожку из поцелуев вниз, забылась, потеряла счет времени — осознала, что Калеб сжимает обеими ладонями мою талию. Тепло его дыхания, вслед за очередным возбуждающим прикосновением губ, чувствовалось там же, немногим выше этого места.

Снова ощущение его жаркого тела. Волнующее трение и нежность прикосновений. Обезумев от страсти, не в силах больше ждать и терпеливо принимать его ласки, я выгнулась, стараясь оказаться как можно ближе к источнику наслаждения.

И раздвинув мои ноги, Родригес резко вошел в меня заставив нас обоих напряженно замереть. Легкий дискомфорт не ослабил желания и лишь Калеб сверкнул на меня глазами.

Наши тела светились показывая миру силу страсти и любви, что горела внутри нас. Не выдержав долгой передышке Калеб возобновил наш древний танец любви.

Мы сливались в единое целое в истовом и изначальном ритме жизни, обменивались вздохами и стонами восторга. Стремились к общей цели — абсолютной свободе, которая возможна лишь на самом пике удовольствия.

И мой счастливый вскрик бы лучшей музыкой для него.

Наконец я получила то, что мне было просто необходимо, чтобы жить дальше — моего творца! Это ли не есть счастье?

* * *

Лежа на плече Калеба в мягком полумраке комнаты, я была абсолютно счастлива.

— Ты в порядке? — подал голос Родригес, продолжая нежно поглаживать мои волосы.

— Да, все хорошо.

— Тебя выпороть надо за то, что не предупредила.

Приподнявшись и посмотрев на Калеба, хитро улыбнулась.

— Грозный творец любит ролевые игры?

Меня перевернули и начали щекотать.

— А-а-а… Сдаюсь!

Калеб прижал меня к себе и поцеловал. А я, погладив его по щеке, спросила:

— И когда же это случилось?

Он понял.

— Еще тогда, когда ты была голосом в голове, мысленным образом, я чувствовал к тебе любовь, сильную, крепкую, нерушимую. Ты была идеальным женским образом.

Я радостно улыбнулась.

— Все изменилось, когда я тебя увидел. Поначалу в голове была каша, я не знал, как себя вести, что сказать, что сделать. Внутри поселился страх, что один неосторожный шаг — и то сокровенное, что храню внутри себя, то особенное чувство исчезнет, сомнется, сломается.

— Я тоже этого боялась. Ты единственный, благодаря кому я не была одинока.

— Но незаметно для самих себя мы начали общаться как раньше и даже лучше, ближе. Я обрел внутренний покой, которого не знал прежде, словно нашел часть себя. Это такое прекрасное чувство, когда ты не один, когда ты не одинок. И незаметно для себя я понял, что неравнодушен к тебе.

— Ты искал мне мужчину, несмотря на то что любил?

— Я в любом случае не позволил бы никому быть с тобой, — он нежно коснулся моей щеки. — Прости, но допустить, чтобы другой мужчина касался тебя, любил, делил с тобой хоть что-то, было выше моих сил, это больше чем инстинкт. Ты изначально была обречена быть или со мной, или одна.

— Прекрасный выбор!

— Я знал, что не прав, но не мог ничего изменить. Легче было бы перестать дышать, чем отпустить тебя. В тот день, когда судьба свела тебя со мной, твоя жизнь была предопределена.

— Жаль, я этого не знала. Я так ревновала тебя, так боялась надеяться на взаимность, что это заставляло меня осторожничать во всем. Возможно, даже слепой.

— А вот меня мучили сомнения, что ты испытываешь ко мне хоть какие-то чувства. Ты хорошо их скрывала, всегда была сдержанна. Отдельные твои действия можно было трактовать по-разному. Тогда, у амазонок, ты сказала, что я твой и только ты сможешь иметь от меня потомство, собиралась драться за меня. У меня тогда чуть сердце не остановилось от этих слов. А твой вид…

— По твоему виду было не заметно, что он тебя поразил.

— Конечно, поразил! Я несколько часов провел в агонии после того, как очнулся и увидел тебя, практически обнаженную, на камнях. Я еле сдержал себя, чтобы не наброситься, не заняться с тобой любовью. Посетила даже малодушная мысль, что, может, ты и не узнаешь. Наверное, она меня и отрезвила.

— Бедный…

Слова Калеба сейчас лились живительным бальзамом на мое сердце.

— Все, что ты говорила, все, что делала… Ты нравилась мне все больше и больше, каждое слово, каждое движение влюбляло меня все сильнее, если такое только возможно. Я искал в тебе недостатки и не находил их. А после задания у амазонок ты мне снилась в совершенно непотребном виде и то, что я делал тогда с тобой во сне, обязательно сделаю теперь и наяву.

От таких слов в животе вновь разлилось томление.

— Как ты смогла сделать глаза зелеными без применения силы?

— Сияние вызывает не только наш дар, но и сильные чувства. Я просто представила, что они могут сделать с тобой, если отберут, и у меня все внутри вспыхнуло от ревности. Удивительно, что я не разорвала их голыми руками.

Рука Родригеса скользнула по моему телу, губы жарко накрыли мои.

— Потом начался период, когда ты учила меня ухаживать за Каталиной. Вера, может, я и не знаю всех секретов, но я умею это делать. А в то время все мои усилия уходили на то, чтобы не облапить тебя и не выдать силу своих чувств и желания. Тогда это испугало бы тебя.

— Нет.