Книга Корпорация Лемнискату. И замкнется круг, страница 71 – Наталья Косухина

— Что здесь происходит? — настороженно спросила у единственного знакомого человека.

— Ты выходишь замуж! — радостно ответила Ева.

Пока я стояла в ступоре, осознавая, что Калеб затеял все это всерьез, меня взяли в оборот и начали готовить к церемонии.

Мои запоздалые возражения никого не впечатлили. Сначала меня накрасили, потом облачили в красивое белое платье и фату закрепленную красивым гребнем.

А вот мне было очень интересно, как Калеб обойдет тот момент, что я православная, а он католик, но после того, как мне раз пять напомнили о собственном обещании, я уже послушно выполняла все команды.

Ева проводила меня до церкви, я поднялась по ступенькам, а едва открылись двери, как зазвучала чудесная фортепианная музыка. Мелодия лилась, все поднимаясь кверху, создавая волшебную атмосферу, а я шла и не могла отвести взгляд от ждущего меня впереди мужчины. Мужчины, который стал моей жизнью, стал частью меня и тем, ради кого каждый день бьется мое сердце.

Не было священника, были лишь клятвы, которые мы принесли друг другу, и гражданский регистратор, который без проблем соединил нас узами брака. Калеб предоставил ему для этого все нужные документы.

Но в тот момент я ни о чем таком думать не могла. Калеб целовал меня, а мне хотелось прижаться к нему как можно теснее и остаться вот так, соединенными, до конца наших дней.

Поцелуй прервали аплодисменты, они заставили нас оторваться друг от друга и обратить внимание на гостей. На ближайшей лавочке сидела и, не жалея ладоней, хлопала нам наша команда, все те, кто сопровождал нас в эти трудные дни и встречал на равных с нами опасность.

Подхватив меня на руки, мой муж крикнул одно слово:

— Гуляем!

* * *

— Калеб, не волнуйся. Когда ты приходил с визитом к нам домой в первый раз, я не заметила в тебе подобного трепета. Что сейчас-то не так?

Мы как раз подлетали к дому моих родителей.

— Раньше я не был твоим женихом. Что, если они не одобрят наш брак? Ведь я — никто, ни семьи, ни происхождения…

— Не считая нескольких миллионов в банке.

— Это другое. Вряд ли за деньги высший свет простит мне мое плебейское происхождение.

— Уверяю тебя, за деньги свет простит тебе все что угодно, кроме пренебрежения им самим. А сейчас мы тебя продемонстрируем, я похвалюсь и мы улетим на несколько дней в отпуск.

— Ты меня сейчас утешить пытаешься?

— Не получается?

— Нет.

Выбравшись из машины, Родригес помог выйти мне. Оказавшись на твердой земле, я обхватило его лицо руками.

— Послушай меня. Раз дедушка и бабушка тебя одобрили, значит опасаться тебе нечего, семья примет мой выбор. А вообще, просто будь собой и все. Тебя невозможно не полюбить.

На губах Калеба появилась улыбка, и я потащила его к двери.

Дверь распахнула мама и ― дежавю ― стало слышно детский визг со второго этажа.

Я в ужасе посмотрела за плечо родительницы.

― Добрый день, мама. У нас что, гостит вся семья?

― Здравствуй, Вера. Калеб, ― ответила матушка, отступая назад и пропуская нас. ― Конечно, все приехали. Ты же замуж выходишь!

Калеб нервно сглотнул.

― Вы ведь всерьез решили жениться на моей дочери? — повернулась она уже к Калебу.

— Ма!

― Вообще-то уже женился, ― твердо ответил Родригес.

― Как, без семьи?! ― вознегодовала Ксения.

― Мы еще не праздновали! — успела вставить я.

— Хорошо хоть праздника не лишили. Я займусь организацией!

Мы оба закивали.

― Замечательно! Пойдемте за стол. Калеб, я говорила, что вам надо лучше питаться? Вы очень худой.

Улыбнувшись друг другу, мы стали раздеваться.

― Калеб, пойдем… ― начала я, как только мы разоблачились, но тут в холл вышел отец.

— А, жених моей дочери? — посмотрел он поверх очков на Родригеса.

— Муж.

— Вы мне как будто немного знакомы.

— Несколько месяцев назад, под Рождество, я имел счастье быть у вас в гостях.

— Да-да, припоминаю. Обеспечить мою дочь сможете?

— Па!

— У меня своя фирма, — и Калеб озвучил известный бренд, — и приличный счет в банке. К тому же я работаю.

— То, что вы работаете, это прекрасно. Пожалуй, на первое время хватит, а потом мы с вами поговорим об удвоении капитала.

— Непременно, — кивнул творец, а я спрятала лицо в руках.

― Мне надо выпить… ― начала я, но меня снова прервали.

К нам примчались дети и утащили Калеба с собой. Они еще с прошлого раза были от него в восторге, я тогда еле отбила у них творца после часовой игры в прятки.

Взъерошенные и слегка помятые, мы уже решили было подняться ко мне, чтобы побыть вдвоем, как в холл вышла бабушка.

— Что, уже переобщались со всей семьей?

— А по нам не видно? — уныло поинтересовалась я.

— А то! Пойдемте, будем испытывать твоего мужа, — и Анастасия поманила нас за собой.

— Но ужин… — начала я.

— Я договорилась с Ксенией насчет закусок. Не переживайте, зато вы хорошо позавтракаете.

Переглянувшись, мы направились вслед за бабушкой в ее любимую гостиную, где на диване уже расположился дед и шесть двухлитровых бутылок, наполненных разной по цвету жидкостью.

— Домашнее вино Разинских, — объявил Фордайс. — Проверяет, кто чего стоит. Рискнешь?

Калеб закашлялся, но кивнул.

— Вот и хорошо, — прищурилась бабушка. — Жена может помогать.

Прекрасно зная коварность этого предложения, я не могла оставить Калеба им на съедение.

Присев рядом с Калебом напротив дедушка и бабушки, я смотрела, как Фордайс разливает по рюмкам «огненную воду».

— Начали! — выдохнула Анастасия и мы выпили.

Что было после второй рюмки, помню плохо, но к утру Калеб получил полное благословление и стал своим.

* * *

Вторым испытанием для Родригеса стал бал, устроенный корпорацией и императором в честь нескольких государственных событий, к каковым приплюсовали и нашу свадьбу.

Мы поднимались по ступеням сверкающего дворца, а я смотрела на напряженного Калеба.

— Ну, что на этот раз? — поинтересовалась, пряча улыбку.

— Туфли жмут. Ненавижу лакированную обувь!

— О! Так все дело в этом? Надо было мне сказать. Хочешь, я попрошу нашего водителя и он съездит за твоими замшевыми?