Онлайн книга «Наследница порочного графа»
– Вот как? – следователь развернулся и с интересом взглянул на нее – Это что же, вы так решили? – Для ареста нет оснований. – Мы не говорим об аресте. Речь идет о задержании до выяснения обстоятельств. – Вы можете все выяснить здесь и сейчас. – Расшифруйте… – Я была в машине, когда все случилось. – Вот оно что… – он заглянул в свой блокнот. – Точно, Дайнека Людмила Вячеславовна… А я думал, вас «Скорая» увезла. – Как видите, я здесь. – Можете дать объяснения? – Я готова. – Как себя чувствуете? – Хорошо. Мужчина представился: – Следователь следственного отдела Галуздин Игорь Петрович. Дайнека кивнула: – Очень приятно. – Где мы можем поговорить? – на этот раз Галуздин обратился к директрисе. – В комнате у сестры-хозяйки, – ответила Татьяна Ивановна. – Там допрашивают Квята. – Тогда идите в гостиную. Только вот что: со вчерашнего вечера там не работает верхнее освещение. – Мне нужно будет писать. – Включу для вас настольную лампу. – Идемте, – следователь взглянул на Дайнеку. – И вы тоже. Втроем они направились по коридору в гостиную. Татьяна Ивановна, как и обещала, принесла и подключила настольную лампу, но уходить не спешила. Следователь раскрыл папку и разложил на столе документы. – Начнем… – Простите, – перебила его Песня, – можно один вопрос? – Задавайте. – Как мог Безруков оказаться ночью в лесу? – Это вы меня спрашиваете? – следователь с усмешкой прищурился: – Тот же самый вопрос я бы хотел адресовать вам. – Я не знаю! – испугалась Татьяна Ивановна. – Я тоже. По крайней мере, пока. Но, должен заметить, вы, как директор пансионата, должны быть в курсе, где находятся ваши подопечные. Не мне вам объяснять, что о пожилых людях нужно заботиться. – Безруков был вменяемым стариком. Забывчивостью не страдал. – А если бы страдал? – Те, что страдают, у нас изолированы. – Где? – В третьем корпусе. Там живут дезориентированные и с болезнью Альцгеймера. – Что за болезнь? – Я же сказала: неспособность ориентироваться в пространстве и потеря памяти. Что-то помнят, что-то забывают, потом опять вспоминают. Но большинство – в полном беспамятстве. Следователь придвинул к себе бланк допроса: – Помнится, вы хотели принести личное дело Безрукова. – Да, простите, совсем я расклеилась, забыла, за чем пошла… Вздыхая и качая головой, Татьяна Ивановна Песня направилась к лестнице и спустилась на первый этаж, чтобы пройти через подземный переход в общий корпус. При мысли, что ей предстоит преодолеть этот путь в одиночку, Дайнека поежилась. – Вам холодно? – спросил Галуздин. – Нет, это другое. – Опасаетесь чего-то? – он оглядел темную гостиную и остановил взгляд на большом панорамном окне, за которым плотной стеной стояли черные ели. – Место жутковатое. И кому пришло в голову поселить здесь стариков? – Уверена, утром оно таким не покажется. Следователь взглянул на часы: – Что ж, скоро увидим. Ждать осталось недолго. – Он взялся за ручку и вписал в протокол ее полное имя. – Сколько вам лет? – Двадцать три. – Образование? – Высшее. – Москвичка? – Да. Проживаю на Второй Ямской улице. – Замужем? – Нет… Следователь поднял глаза и внимательно на нее посмотрел: – Зачем же вы согласились на эту работу? От удивления она забыла поинтересоваться, какое ему дело, и только сказала: – Кому-то нужно ее выполнять. – Кто бы с этим поспорил. – Закончив писать, Галуздин положил ручку. – Что вы там видели? – Где? – Вы сказали, что находились в машине с Квятом, когда он сбил Безрукова. Неожиданно для себя Дайнека воскликнула: – Я бы так не сказала! Следователь отмахнулся от нее как от большой назойливой мухи: – Бросьте! Факт налицо. У пострадавшего многочисленные ушибы, порезы и перелом. – В том месте лес начинается у кромки дороги. Старик выскочил неожиданно. Квят сразу затормозил. Никто, даже самый опытный гонщик, не смог бы затормозить быстрее. – Надо же, как вы его защищаете… С чего бы это? – Я за справедливость. – Только и всего? – Чего же вам больше? Не могу допустить, чтобы обвинили невиновного человека. А если вы подразумеваете мою личную заинтересованность, то мы с Квятом почти незнакомы. – Значит, по-вашему, он невиновен? – На его месте мог оказаться любой. Старик сам бросился под колеса. У меня вообще было ощущение, что попасть под машину в тот момент для него было меньшим из зол. – Как вы сказали? – Галуздин озадаченно крякнул. – Меньшим из зол! Что конкретно вы имели в виду? – Не знаю, – сказала она. – Просто озвучила то, что почувствовала в тот самый момент. – Почувствовала или поняла? – уточнил следователь. – Скорее, и то, и другое. – Очень интересно… Для этого были основания? – При чем тут основания? – удивилась Дайнека. – Возможно, вы что-то увидели или услышали? Немного поразмыслив, она произнесла: – Я была под впечатлением того, что случилось в дороге. – И что же? – Сломалась машина, и мы долго стояли на проселке в темном лесу. Не самое приятное дело. Чего только не передумала, как будто предвидела, что случится потом. – Ощущения меня не интересуют. Вспомните, может, вы что-то заметили. Подсказываю: проехавшую машину, идущего человека… – Огонек… – Что? – Когда мы снова поехали, я увидела в лесу огонек. – Отчетливо увидели? Она покачала головой: – Не уверена. Возможно, это было отражение на стекле. – Отражение? – Например, лампочки с приборной панели. – Ну хорошо, – Галуздин снова взялся за ручку и записал в протокол несколько слов. – Увы, все ваши показания базируются на ощущениях и предчувствиях. |