Книга Слепой в зоне, страница 53 – Андрей Воронин

– Что ты на меня так смотришь? – спросил Глеб.

– Как «так»?

– Будто год не видела и не чаяла увидеть.

– Мне нравится, когда ты дома, когда все хорошо, спокойно.

– Не совсем уж все спокойно, – не выдержал Глеб, и Ирина почувствовала, что его что-то тревожит, хотя он и пытается это скрыть. От чуткого женского сердца скрыть что-либо почти невозможно. Оно как барометр, который реагирует на малейшее изменение погоды и даже предсказывает ее.

И действительно, не прошло и четырех минут, пока они сидели за столом, как резко и настойчиво зазвонил телефон.

– Сиди, я сама подойду.

Она вышла к телефону и, прежде чем поднять трубку, крикнула:

– Если что – ты дома?

– Конечно, дома, – твердо сказал Глеб, шестым чувством понимая, что это по его душу. Он оказался прав. Из прихожей послышался чуть взволнованный голос Ирины:

– Тебя.

Глеб не спеша поднялся, прошел к телефону, взял трубку:

– Да, слушаю.

– Это Судаков. Есть срочная информация, нам надо встретиться как можно скорее. Я сейчас посылаю машину, будьте готовы.

– Хорошо, – буркнул Глеб и опустил трубку на рычаги аппарата.

– Что-нибудь серьезное? – спросила Ирина, хотя знала, что Глеб на такой вопрос честно не ответит. Но ей хотелось услышать что-нибудь утешительное, пусть даже не правду.

Глеб улыбнулся:

– Пока еще сам не знаю. Может быть, серьезное, а может быть, какие-то пустяки.

– Кто звонил?

– Один мой старый знакомый.

– Кто он?

– Ты слишком много задаешь вопросов, Ирина. Мы же с тобой договаривались, о работе – ни слова.

– Хорошо, я все помню. Но кофе, надеюсь, ты успеешь выпить?

– Успею.

Они вернулись в гостиную. Ирина подала кофе, очень крепкий, такой, как любил Глеб. Себе в кофе она плеснула немного сливок, Сиверов пил черный. Кофе был выпит в полной тишине. Ирина боялась задавать лишние вопросы, а Глеб думал о своем. «Что же там за пожар, если генерал Судаков так торопится?» Ведь Глеб пообещал ему за эти двое суток попытаться вникнуть во все подробности предстоящей работы. А то, что от работы ему отвертеться не удастся, было ясно уже там, в кабинете трехэтажного особняка, напичканного электроникой.

– Что ты говорила об Ане? – улыбнувшись, спросил Глеб. – Она загорела?

– Да, загорела и ходит в лес. А на лугу ловит бабочек. У нее все хорошо, только она скучает.

– Отлично, – сказал Глеб с отсутствующим видом.

– Ты спрашиваешь так, словно тебя это очень интересует, а глянешь на тебя, сразу видно, что твои мысли очень далеко отсюда.

– Да, – признался Глеб, – мысли мой действительно далеко.

– Интересно, где же они? Я хотела бы знать, о чем ты так сосредоточенно размышляешь.

– Ирина, лучше об этом тебе ничего не знать.

– Не буду больше мучить тебя расспросами.. Хочешь еще кофе?

– Нет, не хочу, – сказал Глеб, поднимаясь из-за стола. Он взглянул в окно и увидел подъехавшую и свернувшую во двор черную «волгу» с затемненными стеклами и двумя антеннами на крыше.

– Что там? – поинтересовалась Ирина.

– Машину прислали.

Ирина осталась сидеть. Он подошел к ней, обнял за плечи и поцеловал в волосы.

– Ты уж извини, что так все получилось, что к черту полетел наш отдых и что сейчас я должен уйти.

– Надолго? – не глядя на Глеба, спросила Ирина.

– Если бы я знал, то смог бы ответить.

– Ну хоть примерно…

– Я позвоню.

– Вот всегда так. Я вынуждена ждать, надеяться.

– Женская доля такая, – сказал Глеб, понимая, что его шутка не совсем уместна. – Спасибо за обед. Мясо получилось восхитительное.

– Да перестань ты! Мясо подгорело.

– Я все равно сыт.

– Ну и прекрасно. Хоть этим я смогла тебя порадовать.

– Ане передай привет. Скажи, что я ее очень люблю и когда мы встретимся, мы вместе наловим замечательных бабочек, а потом выпустим их.

– Хорошо, передам. Думаю, она будет рада.

– И знаешь что? В Париже я видел замечательную куклу, хотел купить ее, но как-то не получилось. Это было в первый день. Я думал, когда мы решим возвращаться, я вновь ее увижу. Но того торговца уже не было на обычном месте.

Так что, Ирина, купи ей что-нибудь и скажи, будто это мы привезли ей из Парижа.

– Хорошо.

– Кстати, наверное, у тебя нет денег? – Глеб взял свою куртку, вытащил бумажник – тот самый бумажник, из-за которого ему в Париже пришлось ввязаться в драку, – вынул все, что лежало в одном из отделений, и положил деньги на тумбочку рядом с телефоном. – Я постараюсь позвонить.

Глеб, не прощаясь, боясь, что прощание может затянуться, покинул квартиру и сбежал вниз. С водителем он столкнулся на площадке второго этажа.

– Поехали, поехали, – поторопил его Глеб.

Черная «волга» коротко взвыла сигналом и понеслась, обгоняя машины, слепя прохожих яркими, солнечными отражениями в зеркальных стеклах. Глебу нравилось смотреть, как водитель легко и уверенно управляет автомобилем. Казалось, шофер и его тяжелая «волга» одно целое и он чувствует ее так, как человек чувствует свое тело. И Глеб подумал: «Наверное, если бы этот парень проехал по брошенной на асфальте монете, он смог бы определить, орлом или решкой она лежит».

– Больше всего в жизни мне нравится, – сказал шофер, словно угадав мысли Глеба, – водить машину. Люблю до безумия. Как ни стараюсь, не могу научиться ездить медленнее.

– Да тебе, наверное, и не надо медленнее.

– В общем-то да. Редко когда бывает, чтобы мои пассажиры просили не гнать.

Они, как правило, спешат, опаздывают. И при этом, самое интересное, никто меня никогда не торопит.

«Куда уж торопить? – подумал Глеб. – И так мчится как на пожар».

Вновь открылись и закрылись двойные ворота. Во дворе особняка Глеба встретил полковник Крапивин, словно был он начальником протокола, только что дверцу не открыл. Глеб быстро выбрался из машины. Крапивин сунул магнитную карточку в замок, и дверь в одном из подъездов открылась. «Любят здесь всякие прибамбасы, – мысленно усмехнулся Сиверов, – а вдруг им отключат электричество, что они тогда станут делать?»

– Послушай, Крапивин, вы тут так хорошо устроились, – уже вслух сказал он, – а если, например, отрубят электричество? Вы же и выйти отсюда не сможете.