Онлайн книга «Слепой в зоне»
|
– Где там? Ты можешь сказать точно? Можешь показать на карте? – Нет, не могу. – Тогда расскажи. – Там колхозная ферма, заброшенная… Большой коровник на холме. Сбоку болото, через болото я и подобрался к ферме. Они все там. – Так кто «они»? – Военные, с автоматами, в пятнистой такой форме… – В камуфляже? – Да, в камуфляже, мать их… – Они и в тебя стреляли? – Да, я хотел пробраться поближе. Они схватили киношников. – Каких киношников? – Ну, приехали ко мне в гости, кино снимали. Я их возил по зоне. Они еще хотели потом поехать в церковь. – В какую церковь? – Где живет сумасшедший поп. – Какой поп? Что ты несешь? – Самый обыкновенный, настоящий поп. Он вернулся в зону. Раньше у него здесь был приход, а потом всех выселили, а он вернулся… – Про сумасшедших мне понятно. Дальше, про военных рассказывай. – Они на ферме. Киношники поехали к ферме, хотели снять военных. У них камера, журналист Виталик с ними, мой друг. Он на белорусском телевидении работает, хороший мужик, совсем не жадный. Я его давно знаю, он каждый год в зону приезжает кино снимать… – Ага, и это понятно. – А их режиссер говорит, надо снять военных, мол… Они и поехали к ферме. Машина взорвалась. – Все погибли? – Нет, погиб только Толя, шофер. Стриженый такой, хороший мужик… Раньше танкистом был, он сам рассказывал. Их автобус взорвался… – А где остальные сейчас? – Кто? – не понял Кондаков. – Ну, твои друзья, киношники или телевизионщики, как их там… – Их захватили. Повели на ферму. Я хотел пробраться, но не смог, меня заметили и начали стрелять. А потом за мной погнались. Я еле унес ноги через болото. Они, наверное, думали, что оно непроходимое, а сейчас дождей не было, и я смог пробраться. – Понятно. Это далеко отсюда? – А где мы сейчас? Глеб вытащил карту и начал объяснять Кондакову: – Вот видишь – дорога? Мы где-то здесь, вот в этом месте. – А вот ферма! Вот же она! – корявым пальцем Кондаков ткнул в карту. – Вот и болото. – А говорил, показать не сможешь. Сколько, говоришь, их человек? Кондаков пошевелил губами, загнул пальцы: – Десять-двенадцать, – после этого он взялся объяснять, как ходят часовые возле фермы. – Как ты себя чувствуешь? – Глеб заглянул Володьке в глаза. – Уже лучше. Ничего. Они в меня стреляли, зацепили, стреляли, как в собаку. И лосенка убили… – по впалым щекам Володьки Кондакова потекли слезы. – Ладно, не плачь, мы с ними разберемся. Я все-таки тоже военный и кое-чего умею. – Не надо туда соваться, не надо! Поехали, скажем милиции на посту. – Какой милиции? Ты представляешь себе разницу – какая-то милиция и ФСБ? – Какая уж попадется. Там есть один нормальный лейтенант, он меня как-то отпустил, – и Володька Кондаков поведал Глебу историю о том, как его однажды поймали два сержанта на «уазике» в выселенной деревне, а лейтенант отпустил… Таким образом, благодаря своему новому знакомому, чернобыльскому бомжу, Глеб Сиверов узнал место, где находятся преступники, и то, что они достаточно хорошо вооружены. Он догадался, что скорее всего все подходы к ферме заминированы – об этом свидетельствовал взрыв автобуса киношников. Значит, там профессионалы, если они так тщательно все продумали. И ему, безусловно, придется попотеть. Глеб быстро прикинул: до милицейского поста, до того места, где может быть телефон, километров восемнадцать-двадцать. И ему обязательно надо связаться с генералом Судаковым, во что бы то ни стало надо сообщить, что он обнаружил место и что предположительно к утру все будет закончено. А в том, что он справится с двенадцатью вооруженными преступниками, Глеб не сомневался, хотя и на легкую победу не рассчитывал. – Я смогу пробраться через болото, подойти к ферме? Кондаков с удивлением посмотрел на этого высокого, сильного человека и отрицательно замотал нестриженной головой: – Нет, мужик, не пройдешь никогда. Там только я, да и то днем, с каким-нибудь шестом. Там трясина метров пять глубиной. Ухнешь – и с концами. – Ага… – недовольно нахмурился Глеб, – А как к этой ферме еще можно пройти? – По дороге, как все люди. – А ты чего не пошел по дороге? – Дорога хорошо видна, они бы меня заметили и пристрелили. – Но ведь сейчас ночь! – Нет, по дороге лучше не ходить, там, наверное, мины, – проявил сообразительность Кондаков. – Это тоже правильно. Вот что: ты сейчас пойдешь на милицейский пост. У них, наверное, есть телефон, есть рация. Я тебе напишу номер, ты по нему позвонишь, скажешь, что ты от Слепого. Понял? – А говорил, из КГБ… Кличка, как у зека… – Фамилия у меня такая – Слепой. – А… Володька Кондаков догадался, что своему спасителю лучше не прекословить. Да и хотелось помочь ему, ведь тот сделал укол, перевязал, дал воды, потом дал еще каких-то таблеток, от которых сделалось легче. – До милиции далеко, километров восемнадцать. Но если напрямик, то – девять. – Вот и иди напрямик. – Они не дадут мне звонить. Они меня схватят и отправят в приемник, начнут выяснять, кто я, что я… – Дадут позвонить. Вот тебе мое удостоверение офицера ФСБ, – Глеб вытащил из кармана удостоверение сотрудника ФСБ на имя Федора Молчанова и передал его Володьке. – Скажешь, я тебе приказал срочно связаться с Москвой. Вот тебе номер, по которому ты позвонишь. – А что я должен сказать? – Я тебе все напишу. А если милиция не разрешит звонить, скажи, что генерал Судаков пошлет их всех куда Макар телят не гонял и им всем не поздоровится. Понял теперь? – Понял, понял. Я все понял, Федор. Одного не пойму: Слепой ты или Молчанов? – Да какая разница! Главное, я человек хороший. – Это точно! Глеб сел и быстро написал записку генералу Судакову, вернее, то, что должен был по телефону сообщить бомж Кондаков в далекую Москву. – Иди. Хотя погоди. На тебе воды и возьми чего-нибудь пожрать. Они расставались, как старые друзья. |