Онлайн книга «Сердцеедка»
|
«Везет же некоторым, – написал ему Уилл. – Ну, если провалишь все на свете, я не виноват». Энтони был с ним полностью согласен: и правда, везуха. А вот папа остался весьма недоволен. «За что мы деньги платим? – возмущался он. – За то, чтобы ты дома сидел?». Энтони не знал ответа, да это его и не волновало. Не его проблемы. Дорога шла под горку, среди травы, деревьев и въездов на чужие участки. Энтони пытался определить, в каких домах сейчас живут, по тому, стоит ли у крыльца машина. У Форрестеров новый белый джип, отметил он, проходя ми мо их дома. Красивый. – Эй, Энтони! Как тебе мой джип? Энтони, вздрогнув, оглянулся. Ярдах в пятидесяти от обочины на травке сидели Занфи Форрестер и Мекс Тейлор, переплетя обтянутые джинсами ноги; оба курили. Энтони подавил желание отвернуться и сделать вид, что не слышал. Занфи приблизительно его ровесница, они всю жизнь знакомы. Она и в раннем детстве была жутко стервозной девчонкой, а сейчас стала просто стервой. Всегда ухитрялась сделать так, чтобы он почувствовал себя глупым, неуклюжим уро дом. А Мекс Тейлор в Грейворт приехал недавно. Энтони знал только, что он учится в Итоне, в выпускном классе, играет в гольф с гандикапом семь и что все девчонки от него без ума. И этого больше чем достаточно. Энтони медленно двинулся к ним вниз по склону, стараясь не бежать, чтобы не запыхаться, и мучительно придумывая, что бы такое умное сказать. Когда он подошел совсем близко, Занфи вдруг вынула сигарету изо рта и давай целовать Мекса, обхватив его голову руками и вовсю извиваясь, точно в каком-нибудь дурацком фильме. Энтони яростно твердил себе, что она просто нарочно выпендривается. Небось думает, что он ревнует. Знала бы она!.. В школе их каждую неделю возили на дискотеку, и Энтони неизменно возвращался с парочкой засосов и телефонным номерком, вот так вот! Ну, это в школе, там не тянутся за человеком детские воспоминания, его принимают таким, какой он есть. А Занфи Форрестер, Фифи Тиллинг и вся их компашка до сих пор видят в нем примерного мальчика Энтони Фавура, с которым неплохо поиграть в гольф, но больше ни на что он не годится. Неожиданно Занфи оторвалась от Мекса. – Ой, у меня телефон завибрировал! Она бросила коварный взгляд на Мекса, мельком глянула на Энтони и вытащила мобильник из ярко-красного футляра на бедре. Энтони смущенно посмотрел на Мекса. Рука сама собой поднялась – прикрыть родимое пятно. – Алло? Фифи? Да, тут со мной Мекс! В голосе Занфи звучало торжество. Мекс небрежно спросил Энтони: – Хочешь покурить? Энтони замялся. Скажешь «да» – придется задержаться и разговаривать с ними. Кто-нибудь еще увидит, наябедничает отцу, такое начнется… А если сказать «нет» – решат, что он примерный мальчик. – Давай. Занфи все еще болтала по телефону, но, заметив у Энтони сигарету, оторвалась от трубки и захихикала. – Энтони! Ты куришь! Надо же, какой храбрый! Мекс усмехнулся, а Энтони почувствовал, что краснеет. Занфи убрала мобильник в карман. – Клево! У Фифи родители уехали до пятницы. Сегодня все соберемся у нее, – прибавила она, обращаясь к Мексу. – Ты, я, Фифи и Таня. Таня кое-что принесет. – Отлично, – одобрил Мекс. – А как насчет… Он дернул головой в сторону Энтони. Занфи скорчила гримаску. – Хочешь с нами? Мы идем к Фифи смотреть «Бетти Блю» на лазерном диске. – Не могу, увы, – сказал Энтони. – У меня папа… Он запнулся. Нет, не станет он говорить Занфи, что папа завел подружку. – …приезжает сегодня вечером. – Папа приезжает? – с сомнением переспросила Занфи. – И ты из-за этого должен торчать дома? – А по-моему, здорово, – добродушно сказал Мекс. – Я бы тоже хотел вот так дружить со своим папкой. – Он ухмыльнулся. – Жаль, я его терпеть не могу. Занфи звонко расхохоталась. – Я бы тоже хотела дружить со своим папочкой. Может, он бы тогда расщедрился мне на «ягуар» вместо несчастного джипа. Она закурила очередную сигарету. – Он подарил тебе джип? – удивился Энтони. – Тебе же еще нельзя водить, тебе нет пятнадцати. – На частных дорогах водить можно, – парировала Занфи. – Мекс меня учит. Правда, Мекс? Она откинулась на траву и пропустила сквозь пальцы белокурую прядь. – Он меня еще всякому разному учит. Понимаешь, о чем речь? – Занфи выпустила в воз дух дымовое колечко. – Да нет, где тебе… – Она подмигнула Мексу. – Не будем шокировать Энтони. Представляешь, он до сих пор целуется, не разжимая губ! Энтони уставился на нее в ярости и смущении, судорожно подыскивая остроумный ответ, но мозг словно утратил контакт с голосовыми связками. – Твой папа, твой папа… – задумчиво протянула Занфи. – Что-то я про него слышала на днях… Ах да! Он ведь завел себе шлюшку? – Неправда! – Правда, правда! Мама с папой об этом говорили. Какая-то дамочка из Лондона. Вроде красивая. Мама застукала их в ресторане за лан чем. – Это просто знакомая, – с отчаянием ответил Энтони. Хорошее настроение испарилось без следа. Он вдруг почувствовал, что ненавидит своего отца; даже маму ненавидит – зачем она умерла? По чему все не могло остаться, как было? – Я слышал про твою маму, – сказал Мекс. – Сурово. Энтони хотелось крикнуть: много ты понимаешь! Вместо этого он неумело затушил сигаре ту ногой и сказал: – Мне пора. – Жаль… – протянула Занфи. – Ты меня здорово заводишь – такие сексапильные штанишки. Где раскопал? На дешевой распродаже? – Увидимся, – сказал Мекс. – Хорошего тебе вечера с папой. Уходя, Энтони услышал за спиной приглушенный смех. Он не оглядывался до самого угла и лишь там позволил себе один беглый взгляд: Занфи и Мекс опять целовались. Он быстро завернул за угол и присел на низкую каменную ограду. В голове звучали много летние поучения взрослых: «Дразнятся только те, у кого незрелый ум», «Не обращай внимания – им надоест, и они отстанут», «Тебе не нужны та кие друзья, для которых внешность важнее внутренней сущности»… И что ему предлагается делать? Отгородиться от всех, кроме Уилла? Остаться вообще без друзей? Насколько он мог судить, приходилось выбирать: остаться одному или каким-то образом прижиться в компании. Энтони вздохнул. Взрослым легко говорить. Они не знают, каково это. Когда в последний раз отцу кто-нибудь говорил гадости? Да никогда, скорее всего. Взрослые не говорят гадостей друг другу. Ну не бывает этого, и все тут. И вообще, тоскливо подумал Энтони, взрослым нечего жаловаться – у них все в жизни легко и просто. |