Книга Сердцеедка, страница 43 – Софи Кинселла

Правда здесь, у нее внутри только тоненькая занавеска отделяет ее от мира. Протяни руку и дерни – ткань порвется, и выйдут на свет все обманы, вранье и мерзкие выдумки, свернувшиеся у нее в мозгу, словно клубок змей. Только Энтони не протянет руку. Он думает, что уже узнал правду. Ему и в голову не придет, что там может быть что-то еще.

– По сути, она не лучше, чем проститутка!

– Она берет столько, сколько сама стоит! – отрезала Зара. – Разве твоему папе было с ней плохо?

Энтони растерянно посмотрел на нее.

– Так ведь он думает, что она его любит! Я и сам так думал. Я думал, что она любит его!

– Может, и любит.

– Когда люди любят друг друга, их не интересуют деньги!

– Конечно, интересуют, – свысока ответила Зара. – Ты разве не хотел бы иметь подружку, которая может купить тебе «порше»? Если скажешь «нет» – соврешь!

– Да, но настоящая любовь – это совсем другое! – возмутился Энтони. – Там важна личность.

– Там все важно, – отпарировала Зара. – Важнее всего деньги, потом уже внешний вид, ну а на крайний случай – личность.

– Господи, у тебя все мозги наизнанку! Деньги вообще ни при чем! Ну вот, например, выйдешь ты замуж за хорошего человека, а потом вдруг случится биржевой кризис, и он потеряет свои деньги?

– А, например, ты женишься на очень хорошей девушке, а она попадет в аварию и потеряет свою личность? В чем разница?

– Это не одно и то же, ты сама понимаешь. Почему ты защищаешь свою маму?

– Не знаю! – воскликнула Зара. – Наверное, потому что она – моя мама! Я никогда раньше никому про нее не рассказывала. Я и не понимала ничего… – Зара запнулась. – Ох, вот ведь черт! Зря я тебе рассказала.

– Лучше бы я и не спрашивал! Ну и каша…

Они со злостью смотрели друг на друга.

– Слушай, – сказала, наконец, Зара, – твой папа ведь не совсем тупой? Он не допустит, что бы она ободрала его дочиста, правда?

Зара заставила себя смотреть ему прямо в глаза.

Энтони медленно выдохнул.

– Наверное, не допустит.

– А тебе ведь нравится, что она здесь живет, скажи?

– Конечно, нравится! Даже очень. И что ты здесь живешь… тоже нравится.

– Это хорошо, – ответила Зара с улыбкой. – Потому что мне тоже нравится здесь жить.

Немного позже они вернулись в дом, и оказалось, что Флер и Ричард все еще добродушно переругиваются по поводу обоев.

– Энтони! – воскликнула Флер. – Вразуми своего папочку! Сначала он мне разрешил переделать кабинет по своему усмотрению, а теперь заявляет, что не хочет никаких узоров, только полоски или медальоны.

– Я не знаю, что такое медальоны, – ответил Энтони.

Он ожидал, что теперь, когда он знает правду, Флер покажется ему другой. Страшной, что ли. Он боялся той минуты, когда снова встретится с ней. А она такая же, как всегда, – приветливая, красивая. Она улыбнулась ему, и он неожиданно для самого себя улыбнулся в ответ. Да не ужели все, что рассказала про нее Зара, на самом деле правда?

Ричард сказал:

– Знаешь, Флер, давай ты прихватишь еще образцов, когда поедешь в Лондон? Наверняка мы найдем компромисс, только помни: именно мне предстоит сидеть в этом кабинете, да еще и работать по возможности. – Он улыбнулся Заре и Энтони. – Флер мечтает устроить здесь оранжевые стены.

– Не оранжевые, а терракотовые!

Зара спросила мать:

– Когда ты едешь в Лондон?

– Послезавтра, – ответила Флер. – В пятницу.

– Она поедет на панихиду, – пояснил Ричард.

Зара застыла. Ее лицо побелело.

– Ты поедешь на панихиду?

– Верно, – ответила Флер.

– На панихиду? – повторила Зара, не веря своим ушам. – Ты поедешь на панихиду?

– Да, дорогая, – нетерпеливо отозвалась Флер. – Успокойся, пожалуйста. – Она впилась взглядом в глаза дочери. – Я еду всего лишь на один день. Это по бедной Хетти Фэйрбразер. Ты помнишь Хетти, дорогая?

Зара вздрогнула и отвернулась.

– Зара! – окликнула Джиллиан. – Тебя к телефону! Некто по имени Джонни.

– Джонни? – встрепенулась Зара. – Джонни звонит? Уже иду! Скажите ему, чтобы не вешал трубку!

Зара, не оглядываясь, побежала в дом.

– Хочешь диет-колу? – крикнул ей вслед Энтони, но Зара не слушала. – Я пойду… посмотрю, вдруг она хочет колы.

Ричард посмотрел на Флер.

– Что-то Зара очень расстроилась, услышав про панихиду.

– Да, – печально согласилась Флер. – С тех пор как умер отец, ее страшно расстраивает все, что связано со смертью. Я стараюсь при ней об этом не упоминать.

– Конечно, – сказала Джиллиан, – понимаю.

– Бедненькая… – Внезапно глаза Ричарда блеснули. – А кто такой Джонни? Близкий друг Зары?

– Он нам обеим близкий друг, – сдержанно ответила Флер. – Я его знаю много лет.

– Пригласи его сюда, – предложил Ричард. – Мне хочется познакомиться с твоими друзьями.

– Может быть, – ответила Флер и заговорила о другом.

Зара скрылась в крошечной комнатке, где находились только телефон, стул и столик, на котором можно было оставлять записанные сообщения. Энтони дожидался ее под дверью, а когда она вышла, раскрыл рот от удивления: глаза у нее сверкали, она снова была полна веселья.

– И кто же такой Джонни? – не удержался Энтони. – Твой бойфренд?

– Не говори ерунду! Нет у меня никаких бой-френдов. Джонни просто друг. Очень хороший.

– Все так говорят.

– Слушай, ему пятьдесят шесть лет!

– А-а, – протянул Энтони, чувствуя себя круглым дураком.

– И еще он голубой, – прибавила Зара.

У Энтони глаза полезли на лоб.

– Голубой?

– Ага, голубой! Ну что, доволен?

Зара захихикала и направилась в сад. Энтони кинулся за ней.

– Куда ты идешь?

– Джонни просил кое-что передать Флер.

На лужайку они, запыхавшись, прибежали одновременно.

– Джонни надеется, что ты передумала, и просит ему позвонить, если передумаешь! – объявила Зара.

– Насчет чего? – спросила Флер.

– Он сказал, ты знаешь. А еще он сказал, что свозит меня в Нью-Йорк! Вместо подарка на четырнадцатилетие!

Зара метнула в сторону Флер торжествующий взгляд.