Онлайн книга «Как много знают женщины. Повести, рассказы, сказки, пьесы»
|
Так вещала Москва. Д. уже привык, что люди часто приходят не для того чтобы слушать, а затем чтобы самовыразиться. Самое интересное для них – это они сами, и с таким положением дел надо считаться. Поэтому Д. ни единым словом или жестом не стал возражать, он доброжелательно молчал. Москва толковала: – Боязнь повторения обид, попытка придумать выход из положения – все это не ограничивается концом дня, переходит на завтра. Поэтому ночь опасное время. Отрицательные эмоции имеют свойство заполнять собою все мысли человека, в том числе и представляемое им будущее. Бессонница, бессонница, шурум бурум, шурум бурум. Бормочут одно и то же, одно и то же. Д. же думал все время о другом. Он заметил: – Вам бы, конечно, стоило бы встретиться с дуду. Он может помочь разорвать дурной круг мыслей. Он дает ряд упражнений, питание. Дает перстень, не всем, кому очень нужно. Проблема сна – это то, с чем его ученики, даже новые, не сталкиваются уже. Группа насторожилась. Д. знал что говорил. – О, давайте! Да! – Понимаете, я сказал «стоило бы встретиться». На самом деле у дуду сегодня очень много страждущих в очереди. Вы же уезжаете завтра? Сейчас группа из Израиля, потом паломники, занятия с учениками. Я не знаю, удастся ли как то попасть к дуду. Ну поговорите там с кем-то, сказала Москва. Д. тихо сидел, покуривая самокрутку. В день он разрешал себе четыре сигареты. Москва нюхала дым с пониманием. Некоторые закурили то же самое, если можно, то можно. Расслабились, пили чаек. – Очень было бы неплохо встретиться нам с дуду. Вот если прямо сейчас? У нас до ужина сколько? Час есть? Все закивали и выжидательно посмотрели на Д. Он улыбнулся: – Не уверен, не уверен. Простите. Об этом надо заранее договариваться. – За сколько заранее? – За две недели. Там, по-моему, запись. Я не посвящен в эти дела. – С кем можно поговорить? Пауза. Д. тихо улыбается. – Ну, вы со мной уже говорите. – И что? – Ну, я вам уже ответил. – Ну ведь храм нуждается ведь, нуждается в поддержании, мы можем это понять. Москва загалдела, что долго готовилась к этой поездке. Кто-то даже запальчиво заявил, что никто из непосвященных не способен отличить обычного курильщика гашиша от свиддхи. – Вы ведь он? Вы свиддхи? Нам сказали уже. Д. отвечал с улыбкой, что половина мира знает о маджиентре и дередхонадхах, и что из того? Раздался голос: – Вот вы, вы ведь можете убить человека? Д. отвечал тихо и неуверенно, что рано или поздно определенные способности приходят, если правильно и под руководством дуду проходить практики, но нет смысла говорить о них, если их нет… – А если есть? Мы знаем историю про одного дандрика, который поклонялся баламутхе и как раз владел способностью убивать. Д. слышал эту историю раз десять. – Он убил восемь человек, все погибли от внутреннего кровотечения, одинаковый диагноз у всей группы! И тогда к нему пришел учитель, и дандрик умер от белой проказы! Д. не отвечал. Москва продолжала: – Мы читали, что одного ученика один дуду посадил вместе с другими на шманджане на двадцать один день с заданием повторять мшандру. И он сидел в последние дни там, куда бедные люди пришли сжигать своего покойника. Сдвинуться во время чтения было нельзя, а костер уже горел. В последний день по недосмотру организаторов костер погас, и половина туловища бедняка не успела сгореть. И на последнем круге мшандры покойник встал из костра и пошел на этого ученика. Тот перестал читать мшандру, оторопел. Тот шел половиной туловища. Тот вспомнил, что говорил учитель, и продолжил читать последний круг. И бедняк вернулся в костер, упал, и тело его догорело синим пламенем, так? – Вы пейте, пейте чай. Это не простой чай, – угощал Д. Москва пила и бормотала: – В десятой сквейе есть такая практика, это начало входа в самбакхи, кадрила суждака. Человек может перестать дышать. Д. продолжал: – Чай, дикорастущий очень редкий мелкий чай, он собран монахами в предгорьях Тибета, это были святые люди, они вкладывали в процесс сбора большую веру в то, что человек может найти путь к исцелению. Он встал и начал доливать отвар в чашечки присутствующих. – Перестать дышать? – спросила Москва. – Да, вы знаете об этом, Д.? Как это? – Вне практики, – отвечал Д., – нельзя понять, каким образом можно задержать дыхание, совершить кадрила суждака. То есть не дышать продолжительное время. Это приходит с годами. – Люди могут не дыша находиться под водой? – И под водой тоже. И под землей. Дальше их заинтересовала левитация. – Правда, что возможно приподняться над землей? Д. не отвечал, разнося чай. Москва сама же и загудела в ответ: – Ну вы что, это же описано в шмива самшикте. Механизм-то прост! Если вы слышали про биохимию… Слышали. То это обычная замена молекул. Тело состоит на семьдесят процентов из воды… Убираем молекулу кисло рода из формулы воды и получаем водород. А он легче воздуха. – Водород? – Ну да! И тогда взлетаешь как воздушный шар! – А вот сколько же на самом деле у человека шмакр? И у всех ли они есть? Кто-то из группы сам же и отвечал, что по некоторым источникам девять, по другим семь, а иногда говорится о трех. Д. на сей раз сказал, что иногда не стоит повторять за другими. Только весьма продвинутые швами обладают шмакрами в том виде, в котором они описываются в интернете. И, добавил он безобидным тоном, это темы не для начинающих. Москва разговаривала сама с собой, чай привел со граждан в состояние возбуждения, они разбились на группы по месту сидения. – Горхуджи, шматха бидьи восходят к Каби Наджу. Культ наджу сейчас на самом пике. Кто является хранителем знаний? Они ведь не практикуют барганаим и шматха бьохи. Это удел единиц! Они не ищут контактов с другими, с обществом. Вы не найдете их на улице, существует двенадцать шматха самбранай, и в этих линиях осталась реальная передача. Д. ушел в себя, он так обычно делал, когда ему было тяжело общаться с приезжими. Он потерял нить разговора. Как часто бывает на пати, гости стали обходиться без хозяина. Вдруг начали звучать какие-то странные слова, как монотонная молитва: – Мамажи ведде… мамажи ведде неведд омадде унеенедд |