Книга Архив Буресвета. Книга 1. Путь королей, страница 217 – Брендон Сандерсон

Кровать, ночной столик, ее альбом, стены, потолок — все вокруг словно вспучилось, превращаясь во множество мельчайших сфер из черного стекла. Девушка очутилась в месте, где было черное небо и странное солнце, белое и маленькое, что висело над горизонтом, где-то очень далеко.

Шаллан начала спиной падать вместе с ливнем бусин и закри­чала. Рядом с ней парили огни — десятки, а может, и сотни. Словно язычки свечей, что летали, влекомые ветром.

Она ударилась о поверхность бесконечного темного моря, только вот оно не было мокрым. Море бусинок — даже целый океан мельчайших стеклянных сфер. Они колыхались вокруг в точности как поверхность большого водоема. Шаллан судорожно втянула воздух и забилась, пытаясь остаться на плаву.

«Хочешь, чтобы я изменился?» — спросил приятный голос, четкий и совсем непохожий на неприветливый шепот, который она слышала раньше. Он был низким и глухим и почему-то наводил на мысли о весьма почтенном возрасте. Голос будто исходил из ее руки, и Шаллан поняла — в ладони что-то зажато. Одна из бусин.

Движение стеклянного океана угрожало утянуть ее вниз; девушка отчаянно брыкалась, каким-то образом умудряясь не тонуть.

«Я был таким, какой я есть, долгие годы, — сказал тот же приятный­ голос. — Я так много сплю. Я изменюсь. Отдай мне то, что имеешь».

— Я не знаю, о чем ты! Пожалуйста, помоги мне!

«Я изменюсь».

Ее охватил внезапный холод, как если бы из тела вдруг ушло все тепло. Шаллан закричала, а бусина в ее пальцах засияла, сделалась горячей. Она уронила бусину, и почти в тот же миг океанское течение изменилось и увлекло ее вниз, и волны из бусин с тихим перестуком сомкнулись у нее над головой.

Шаллан рухнула на кровать в своей спальне. Стоявший на ночном столике кубок расплавился, стекло превратилось в красную жид­кость, и три сферы, ранее лежавшие внутри, со стуком упали на залитую поверхность столика. Жидкость хлынула на пол. Шаллан в ужасе отпрянула.

Кубок превратился в кровь.

Дернувшись, она задела ночной столик. Пустой стеклянный кувшин для воды, рядом с кубком, перевернулся и упал. Ударился о каменный пол, разбился, и осколки разлетелись по кровавой луже.­

«Это же было духозаклинание!» — мелькнуло у Шаллан. Ей удалось превратить кубок в кровь, одну из десяти Сущностей. Она схватилась за голову, уставившись на большую красную лужу, расплывавшуюся по полу.

Девушка была совершенно сбита с толку. Голос, твари, стеклянные бусины и тьма, холодное небо. Все обрушилось на нее слишком быстро.

«Я духозаклинала, — вновь пришло ей в голову. — Я это сделала!»­

Было ли это как-то связано с тварями? Но они впервые появились на рисунках задолго до того, как Шаллан украла духозаклинатель. Как... что?.. Она посмотрела на свою защищенную руку и духозаклинатель, спрятанный в кармане внутри рукава.

«Я его не надела, — подумала она. — Но все равно использо­вала».

— Шаллан?

Это был голос Ясны. Прямо за дверью ее комнаты. Видимо, принцесса последовала за ней. Девушка ощутила укол ужаса, увидев, как струйка крови течет к двери. Она уже почти достигла порога и должна была пересечь его всего через миг.

Ну почему это оказалась кровь? Борясь с тошнотой, она вскочила, и туфельки тотчас же промокли от крови.

— Шаллан? — Голос Ясны сделался громче. — Что это был за звук?

Взгляд неистово заметался между кровавой лужей и альбомом, заполненным набросками странных существ. Что, если они и впрямь как-то связаны с духозаклинанием? Тогда Ясна их узнает. Под дверью мелькнула тень.

Запаниковав, Шаллан спрятала альбом в свой сундук. Но кровь должна была ее обличить. Такое количество могло пролиться лишь из раны, грозившей смертью. Ясна увидит. И поймет. Кровь там, где ее не должно быть? Одна из десяти Сущностей?

Ясна узнает, что натворила Шаллан!

Тут девушку осенило. Это была не блестящая идея, но все-таки выход из положения, и больше ей в голову ничего не пришло. Упав на колени, она схватила обтянутой в ткань защищенной рукой осколок разбившегося кувшина. Глубоко вздохнула и задрала правый рукав, а потом резанула стеклом по коже. От паники она почти не почувствовала боли. Потекла кровь.

В тот момент, когда повернулась дверная ручка, Шаллан выронила стеклянный осколок и легла на бок. Закрыла глаза, изображая обморок. Дверь распахнулась.

Ясна ахнула и тотчас же позвала на помощь. Бросилась к ученице, схватила ее за руку и зажала рану. Шаллан забормотала, как будто была почти без сознания, и защищенной рукой сжала кошель с духозаклинателем. Никто ведь его не откроет, верно? Она прижала руку к груди и тихонько съежилась, услышав снаружи торопливые шаги и возгласы; потом в комнату вбежали слуги и паршуны, а Ясна крикнула привести еще кого-то, чтобы помочь.

«Это, — подумала Шаллан, — добром не кончится».

3 Надир — направление, указывающее вертикально вниз и противоположное зениту. В данном случае подразумевается нижняя точка главной пещеры Паланеума, вершина перевернутой пирамиды.

«Хотя тем вечером меня ждали в Ведене на ужин, я настоял на посещении Холинара, чтобы поговорить с Тивбетом. Пош­лины за проход через Уритиру превзошли все разумные преде­лы. К тому моменту так называемые Сияющие уже начали демонстрировать свою истинную суть».

После сожжения изначального Паланеума осталась лишь одна страница автобиографии Терксима, и только эта строчка представляет для меня хоть какую-нибудь ценность.

Каладину приснилось, что он стал бурей.

Он яростно несся вперед, волоча за собой буревую стену, точно широкий плащ, высоко над волнующейся черной поверхностью. Океан. Его полет вызвал шторм, и волны сталкивались друг с другом, вздымая белые шапки, которые сдували его ветра.

Юноша приблизился к темному континенту и взмыл вверх. Выше. Еще выше. Море осталось. Перед ним раскинулся огромный мате­рик, казавшийся бесконечным океаном камня. «Такой большой», — подумал он, потрясенный. Раньше ему это и в голову не приходило. Да и разве могло?

Каладин с ревом пронесся над Расколотыми равнинами. Они выглядели так, словно нечто огромное ударило прямо в центр, и от него во все стороны побежали волнистые трещины. Равнины также оказались куда больше, чем Каладин ожидал; неудивительно, что никому так и не удалось разыскать в лабиринте ущелий путь на ­волю.

В центре было большое плато, но из-за темноты и расстояния он мало что разглядел. И вдруг заметил огни. Там кто-то жил.

А еще увидел, что восточная часть Равнин очень отличается от западной: ее покрывали обточенные ветром шпили — высокие, тонкие колонны. Несмотря на это, Каладин видел, что в Расколотых рав­нинах есть симметрия. С высоты они напоминали произведение ис­кусства.