Онлайн книга «Тени Шаттенбурга»
|
– Нет, хотя и не испытываю нужды на этой службе. – Тогда… вы ему чем-то обязаны? – Да, – легко согласился Николас. – Обязан. Баронесса кивнула – кажется, она ждала именно такого ответа. – И вот он поручил вам приехать сюда. Зачем? – Ойген фон Ройц – глас императора. Он послан в эти края с инспекцией, ибо времена сейчас трудные, гуситская ересь все еще сильна, а люди – слабы. Но я прибыл к вам с иной надобностью. Вы слышали о чудовище, фрау Ульрика? – Чудовище? – Она резко обернулась, ее глаза, удивительно потемневшие в неверном свете пламени, холодно блеснули. – Да, я о нем слышала. Крестьяне много чего болтают. Странно, что барон и вы, герр Николас, придаете значение всяким досужим россказням. – Увы, не россказням. Есть свидетельства, доказывающие, что не все из ходящих по городу баек – лишь плод людской фантазии. – Неужто вы сами видели это… создание? – Нет. Но я видел то, что оно сотворило. И человеку подобное не под силу. – Вздор, – поморщилась Ульрика. – Нет ничего, что не может сотворить человек. О каких бы злодеяниях ни шла речь, всегда виновного следует искать, прежде всего, среди людей. – Вы не верите в чудовищ? В адовых тварей? В демонов? Баронесса снова прошлась перед камином, потом обхватила себя руками, будто ей стало зябко. – Я верю в чудовищ, – сказала негромко, но твердо. – Но едва ли тех несчастных детей убил демон. «Детей? Ах, ну да, откуда ей знать о бедолаге кожевнике…» – Детям могло привидеться все что угодно. Неужели вы всерьез полагаетесь на слова перепуганных малышей? Обескураженный ее решительным отпором и убежденностью в своей правоте, Николас поднял руки, изобразив покорность. – Сдаюсь, прекрасная фрау, сдаюсь! И впрямь никто не может знать наверняка, сколько в слухах о чудовище правды, а сколько – вымысла. Признаюсь, я и сам не раз изумлялся, сколь истина отличается от рассказов свидетелей. Кто-то лжет, кто-то заблуждается, кто-то со страху видит то, чего на самом деле нет. Ее лицо смягчилось. – Надеюсь, вы соглашаетесь не из одного лишь желания произвести на меня лучшее впечатление. – А у меня могло бы получиться? – Пожалуй, – по губам женщины скользнула улыбка. – Выпейте все же венгерского, вроде бы оно вам пришлось по вкусу. Ульрика хлопнула в ладоши, тут же из-за дверей к камину тенью скользнула служанка – худенькая девушка, опрятно одетая и миловидная. Она начала разливать вино по маленьким посеребренным кубкам, и кувшин внезапно дрогнул в ее руках, рубиновая жидкость щедро брызнула на стол. – Тереза, будь аккуратнее, – бросила хозяйка требовательно, но с необычной сдержанностью: в голосе ее совсем не прозвучало раздражения, она будто неловкого ребенка пожурила. – Да, сеньора. Испанка?! Николас встрепенулся, присмотрелся внимательнее. И впрямь волосы у юницы – точно вороново крыло, но уж очень кожа бледная, вот он и не признал с ходу южную кровь. И еще эти темные обводы вокруг глаз, сухие губы, дрожь в руках… – Ты здорова, дитя? – Да, сеньор. Девушка даже не посмотрела в его сторону, ответила тихим безразличным голосом, поставила на стол кувшин, поклонилась и ушла. – Теперь здорова, – добавила вдруг баронесса. – Тереза еще не оправилась от болезни. – А мальчик, что принял у меня лошадь? – Ханс? Он тоже. Многих из моих людей недавно свалил общий недуг. Беспокоиться не о чем, все они поправляются, и новых заболевших в поместье нет. Несмотря на ее слова, Николасу стало не по себе, и Ульрика, как видно, почувствовала это либо просто догадалась, о чем он может сейчас думать. Она шагнула к гостю и просительно улыбнулась: – Я была бы крайне признательна, если бы вы, любезный Николас, ничего не говорили об этом в городе. Мы здесь справились с болезнью, но шаттенбуржцы… Вы не местный, но, конечно же, понимаете: многие из горожан очень суеверны, стоит лишь пойти слухам – их уже не остановишь. Про меня и так рассказывают всякие небылицы, будет совсем скверно, если Йегерсдорф станут называть как-нибудь вроде чумной ямы. – Но вы же позвали лекаря? – Разумеется. Он сказал столько многомудрых слов, что мне теперь и не вспомнить. Если уж быть совсем откровенной, то мои люди… Я думаю, их отравили. – Отравили?! – не удержал восклицания Николас. – Нет-нет, едва ли их кто-то хотел убить. На рынке торговец подсунул нам скверного зерна. Приказчик, когда покупал, не заметил, как подменили один из проверенных им мешков. – И кухарка не поняла, что зерно порченое?! – Я сама удивляюсь, – Ульрика развела руками. – Она, бедняжка, первой и слегла. По счастью, никто не умер, но мои слуги, как видите, пока что не пышут здоровьем. – И вы не попытались наказать мерзавца, продавшего вам отраву? – Нет. Я женщина, герр Николас. И я одинока. Мой муж умер, из родных на этом свете никого не осталось. Хуже того, я приехала издалека, здесь у меня нет ни друзей, ни знакомых. Мою жизнь не стесняет бедность, но, право же, и никакого влияния в делах города я не имею. – Вы могли бы снова выйти замуж, – поймав взгляд баронессы, он осекся, готовый откусить собственный язык. – Могла бы, – голос ее прозвучал ровно, – но не выйду. Ее глаза на миг… на бесконечно долгий миг показались ему двумя зелеными омутами – чистыми, прозрачными, но настолько глубокими, что дна не видать. Близко, совсем близко холодная бездна, еще шаг – и окунешься с головой, нырнешь в беспредельную зелень. Выплывешь ли? Утонешь? – Пейте венгерское, герр Николас. Это хорошее вино. Ульрика порывисто отвернулась, а он невольно тряхнул головой, отгоняя наваждение. Кровь стучала в висках, рубиновая жидкость на языке показалась обычной водой. Что это с ним? Вроде не так уж и близко подошла баронесса. – Вы говорили о чудовище, – ее слова потрескивали необычной, волнующей хрипотцой. – Да, верно. Говорил. – Говорили, вас прислал барон фон Ройц. – Да, он прислал. Сюда. К вам. – Зачем же? Николас потер лоб и нахмурился, собирая воедино мысли, мышами разбежавшиеся по углам рассудка. – Дело в том… Ночью близ Шаттенбурга погиб человек. Торговец кожами. Его убили каким-то противоестественным образом. Тело бедняги высохло, как гриб на солнце, всего за одну ночь. – И впрямь звучит страшно. Но отчего вы с этой бедой приехали ко мне? – Вы сами сказали, что живете одна, фрау Ульрика. У вас есть слуги, однако их немного, а Йегерсдорф, как я успел заметить, поместье крепкое, но все же не похоже на замок. Я… э-э-э… барон фон Ройц хотел предупредить вас. |