Онлайн книга «Исполняющий желания»
|
– Я ЭТО не читаю, – попытался отговориться Колпаков, но не вышло. – А надо! – Зачем? – Затем, что люди это читают. И потом задают вопросы. – Генеральский палец уперся в заголовок на первой полосе. – Вот такие вопросы, например. «1937. Н-ск погружается в бездну репрессий». И фотография идущих по улице солдат НКВД. – Что скажешь? Качество фотографии оставляло желать лучшего, однако посыл угадывался. – Значит, не из всех уличных камер изображение выдернули, – повинился майор. – Виноват. – Не из всех камер? – Не из всех. – У меня по городу рота НКВД разгуливает, а ты не из всех камер изображение вытащил! – Не рота. – Что? – Не рота, – пискнул Зябликов. – Шесть человек всего, так что – отделение. Да и то неполное. Несколько секунд Машеров таращился на лейтенанта, изумленно открывая и закрывая рот, после чего поинтересовался: – Зябликов, ты до пенсии дослужить хочешь? – В общем, были планы… – не стал скрывать перепуганный лейтенант. – Тогда заткнись и не перебивай! – рявкнуло начальство. И вернулось к майору: – Откуда в моем городе солдаты НКВД? – Ведется расследование. – Кем? – Мною. – А-а… А когда ты собирался мне рассказать о… о… – Генеральский палец вновь поелозил по свободной прессе. – Об этом? – О чем? – Откуда они взялись? – Понятия не имею, – предельно честно ответил Колпаков. – Сначала был один, теперь – шестеро. – И все в форме НКВД? – Так точно. Причем форма полностью соответствует сороковым годам ХХ века. И поведение… – Что поведение? – насторожился Машеров. – Разве НКВД грабило лабазы? – Вы ведь слышали о Наскальном? – невинно поинтересовался майор. – Что значит слышал? Наскальный – это успех. Твои коллеги, Колпаков, работают и получают поощрения, звания, должности, награды… – Это он заставил Наскального написать чистосердечное. – Майор указал на газету – на первом плане фотографии как раз вышагивал плечистый капитан, в котором Зябликов опознал Степанова. – Он случайно встретился с Наскальным позавчера ночью, поговорил с ним, и тот побежал сдаваться. – Да, – зачем-то добавил лейтенант, и в кабинете повисла тишина. Машеров по очереди оглядел подчиненных, затем прищурился на изображение бравого капитана, пожевал губами и вынес вердикт: – Старая школа. – Ага, – подтвердил Колпаков. Но генерал его не слушал. – Поговорил, значит… – Так точно. – И Наскальный сдался… – Он его даже до участка не довел. – Старая школа… Генерал помолчал еще чуток, затем убрал газету в ящик стола, сел в кресло, сложил перед собой руки и как-то очень по-дружески осведомился у майора: – Что ты думаешь обо всем этом? – То, что я думаю, я не хочу вам докладывать, – спокойно ответил Колпаков. – Почему? – Потому что вам с моим докладом придется что-то делать. А так: вы ничего не знаете, расследование ведется, результаты… – Я понял. Иди. – Подчиненные радостно вскочили. – И… – Машеров наградил их многозначительными взглядами. – Мне нужны только те результаты, которые можно объяснить. Мы поняли друг друга? – Так точно. * * * – Как же здесь хорошо… – Что именно? – Прохладно. – Потому что лето. – Летом жарко. И вокруг – жарко. А здесь – прохладно. – Потому что лето, – упрямо повторил шас. – Вот тебе и нравится, что прохладно. А на самом деле здесь сыро. – Дамир! – Что? Роксана выразительно посмотрела на друга и четко произнесла: – Здесь хорошо: свежо и прохладно, не то что в городе. – Пожалуй, ты права, дорогая. – Спасибо, дорогой. – Извини, что ворчал. – Ты всегда ворчишь. – Тогда не извиняй… Они рассмеялись. Зато начиналось все не так весело… Путь до Бердска затянулся по случаю неожиданных пробок на выезде из Новосибирска – несколько ДТП подряд практически перекрыли дорогу, и ведьма даже пошутила, что Спящий не желает их поездки. Суеверный шас потребовал «следить за языком», Роксана возмутилась, и они немножко поругались. Плюс: кондиционер в арендованной машине работал без энтузиазма, жара в салоне не улучшала настроения, а создавать прохладу с помощью магии вредная ведьма отказалась. Ругань постепенно приобретала вид полноценного скандала, и если бы не завершение пробки, после чего машина весело помчалась по опустевшему шоссе, все могло бы закончиться смертоубийством. А так – пронесло. Фата открыла окно и, наслаждаясь свежим ветром, подумала, что нет необходимости ссориться с организатором и спонсором их серьезной и весьма перспективной экспедиции. Припомнивший божественные ночи с подругой шас пришел к тем же выводам, и потому в Бердск любовники-компаньоны въехали помирившимися. И не могли не обратить внимание на причудливость его архитектуры. Кварталы многоэтажек чередовались в Бердске с районами частных домов с приусадебными участками, а современные торговые центры – с почти не тронутыми рукой дизайнера советскими универмагами. При этом выглядел такой компот в общем-то симпатично и даже уютно, и на губах ведьмы несколько раз появлялась сентиментальная полуулыбка, словно в улицах маленького Бердска фата видела нечто другое, почти забытое, из давней молодости… Названия улиц тоже отсылали к прошлому: после поворота с Первомайской им пришлось проехать по Комсомольской, после перекрестка с Ленина уйти на Красную Сибирь, затем на Островского и, в конце концов, повернуть на улицу Лазо. Традиционный сибирский консерватизм представал в Бердске во всей красе и, что уж ерничать, во всей прижимистой мудрости. Тратить деньги городской казны на смену табличек и всякие согласования местные жители считали расточительством. Хотите новых названий – стройте новые улицы, а эти оставьте в покое, поскольку горящей надобности в немедленном переименовании нет, чай не революция на дворе, а на сэкономленные деньги лучше новые светофоры поставим. И поставили: новые, светодиодные, с таймерами. – Мы у цели! – с воодушевлением произнес Дамир, выходя из машины. |