Онлайн книга «Всё о невероятных приключениях Васи Голубева и Юрки Бойцова (сборник)»
– Я подключу ему электровозбудитель. Голубые космонавты переглянулись, а потом решили: – Валяй! Зет присоединил к загривку Шарика две тоненькие проволочки. Шарик вздрогнул и вскочил на ноги: – Что такое? Что меня подтрясывает? И тут вмешался Миро: – Не волнуйся, Шарик. Тебя подтрясывает электровозбудитель. – Зачем он мне нужен? Я спать хочу. Очень хочу спать. – Ты не уснешь, пока не расскажешь, что с тобой… Некоторое время шлемы молчали. Наконец Шарик ответил: – Если бы я знал, что со мной произошло… Если бы я знал! Шлемы не передавали окраски голоса, и поэтому неясно было, с гордостью или, наоборот, с печалью подумал это Шарик. Но на помощь пришли громкоговорители. Они и разнесли по кораблю горестный и тяжкий вздох собаки. Сразу можно было понять, как грустно Шарику, как он искренне сожалеет о случившемся. – Тогда давай разберемся вместе. Они честно пытались разобраться, но те отрывочные ответы, которые давал Шарик, не помогали общему делу, и Квач рассердился: – Все-таки он очень… несообразительный. И ненаблюдательный. Юрий жалел собаку и в то же время злился на нее – она могла испортить так хорошо начавшееся дело. И все-таки он должен был заступиться за нее. И он в сердцах подумал: – Тебе хорошо так говорить! Тебе уже четырнадцать лет. А ему всего лишь два года. Идет третий. Ты в его возрасте был более сообразительный и наблюдательный? – Неужели ему только два года? – удивился Тэн. – Всего два года? – донеслась мысль Зета. 
– Раз это так, ребята, значит с ним нужно обращаться совсем по-иному. На него даже сердиться нельзя, – решил мудрый Миро. – Не сердитесь на меня, ребята, – подумал и сейчас же завыл Шарик. – Честное собачье слово, я сам ничего не понимаю. Мне очень плохо. Очень. Вы помогите… И он начал так скулить, что динамики на корабле задребезжали, а мудрый Миро мысленно приказал: – Замолчи! Успокойся. Сосредоточься и отвечай на вопросы. Что произошло, когда ты пришел на корабль? Чего тебе больше всего хотелось? – Есть! И пить. – Но ты же поел за общим столом. – Я стеснялся есть много, – ответил Шарик, и все видели, как виновато закрутился его обрубок хвоста. – Мне и сейчас очень стыдно. Но что я могу поделать? – М‑да… Положение… Что же ты сделал? – Когда все заснули, я пошел на кухню. – А как ты узнал, где у нас кухня? – По запаху. Я же очень хорошо знаю запахи. Лучше, чем вы. – Это верно! – подтвердил Юрий. – Точно-точно. Есть по-вашему я тогда еще не умел, и поэтому я только напился… чего-то горького… и противного. – Что и где ты пил? – вдруг сурово подумал Миро и даже подался вперед. Похоже, его осенила какая-то очень важная мысль. – Сейчас же покажи, что именно и откуда ты пил. На экране было видно, как Шарик поднялся и попробовал повернуться, но это ему удалось не сразу – даже расширенная кухня была ему тесновата. Но он все-таки повернулся, загородив собой всю кухню. И тогда послышался крик Зета: – Да он выпил полколбы биостимулятора! Все, кроме Юрия, так и обмерли. Шлемы работали на полную мощность, но они ничего не усиливали, потому что у голубых космонавтов не было мыслей. Они были не то в ужасе, не то в оцепенении. Но так или иначе, они все-таки кое-что поняли, а Шарик еще ничего не понял. И от этого ему стало страшнее. – Я же очень хотел пить… а ничего жидкого… не было… И я тогда не знал, как нужно открывать кран… – отрывисто думал Шарик и скулил на весь корабль противным, прерывающимся басом. – Я же ведь тогда не знал, что уже умею разговаривать по-человечески. Простите меня… – Тут ему, наверное, стало очень страшно, и он заголосил навзрыд: – Спасите меня! Помогите мне! Я не хочу больше расти. У меня все косточки ломит. Помогите! Вы же люди! Вы все знаете! А я же простая собака. Да еще и маленькая. Это я только с виду большая собака. А на самом деле я маленькая. Мне всего-то третий годик. Шарик скулил и плакал огромными слезами. Эти слезы видел только Зет, потому что он был зажат огромной тушей Шарика на кухне. Именно Зет и прикрикнул на собаку: – Перестань реветь! Нужно экономить даже воду. А ты ревешь вон какими слезищами! Уже на целый обед наплакал. Шарик покорно перестал плакать, но еще тихонько, басом скулил. – Итак, все ясно, – наконец подумал Миро. – Что же будем делать? Как ты думаешь, Юра? Ведь это прежде всего твой друг. – Да. Это мой друг. И мне кажется, что если есть биостимулятор, то ведь, наверное, есть… и какой-нибудь другой, который действует наоборот. – Почему – наоборот? – не сразу понял Квач. – Ведь биостимулятор способствует росту. – Правильно. Способствует. Но ведь есть, наверное, и такой, который задерживает рост. Или даже заставляет расти… Ну, вниз, что ли. Вон бабушка у меня всегда говорит: «Стара стала, расти вниз начала». Вы такого не знаете? Космонавты переглянулись, и Миро неуверенно подумал: – Нет… такого антибиостимулятора мы не знаем. – Это вы не знаете. А может, роботы знают? Как их зовут – запоминающие или информирующие? Давайте запросим. Но запрос ничего не дал. Вещества, которое заставляло бы живой организм уменьшаться, на корабле не было. Не было его, наверное, и на Розовой Земле. До сих пор оно не требовалось. Поэтому, что нужно было делать, как поступать с Шариком, никто не знал. А он скулил и молил о помощи. Ему не хотелось расти. Он хотел быть маленьким. И во всем этом не было ничего удивительного. На каждой Земле все люди всегда хотели быть больше, умнее и сильнее, чем до сих пор. Того же они хотели от животных, от растений, от рыб. Ведь чем больше корова, тем больше она даст молока и мяса. Чем крупнее растение, тем больше оно принесет зерна, корнеплодов или волокна. А чем больше рыба – и говорить нечего: икра будет крупнее и вкуснее и балыки сочнее. Но ни на одной Земле не думали, как сделать картошку или яблоко помельче, корову величиной с кошку, а всю рыбу превратить в мальков для аквариумов. Вот люди и не придумывали таких веществ, которые бы замедляли рост. Шарик нарушил правила, посамовольничал и вот теперь плачется. И помочь ему трудно. Пока будет действовать проглоченный стимулятор его роста, он будет расти и, значит, очень хотеть есть и пить. Потому что без еды и питья никакого роста быть не может. И наблюдающие роботы корабля будут с тревогой извещать: |