Книга Сарум. Роман об Англии, страница 25 – Эдвард Резерфорд

– Боги не сменили гнев на милость, – встревоженно говорили обитатели Сарума. – Наши подношения их не устраивают.

В душе верховный жрец понимал, что они правы – жертвоприношения оказались бесполезны. Похоже, жители Сарума не на шутку прогневали богов.

Крун впал в уныние. Некогда грозный властелин и счастливый хозяин богатых угодий превратился в согбенного старика.

– Ты еще не стар, – напоминал ему Длух, скрывая сожаление. – Мы найдем тебе новых жен.

Вскоре после летнего солнцестояния жрец привел к вождю улыбчивую юную красавицу, крепкую и ладную, с пышными формами. Новая жена Круну понравилась. Жрец выбрал ее, потому что с делянки ее отца, несмотря на холод и дожди, собрали хороший урожай. Если боги благоволили семейству, то наверняка они милостиво посмотрят на то, что девушка стала женой вождя.

Увы, сейчас она испуганно сжалась в углу. Айна сокрушенно качала головой, а вождь злобно глядел на жреца.

– Что ж, будь по-твоему, – вздохнул Длух, понимая, что это богов не умилостивит.

На рассвете девушку принесли в жертву, а вечером Крун гордо объявил, что его силы восстановились, и потребовал новых жен.

Выполнить требование вождя Длух наотрез отказался, понимая, что боги не удовлетворятся ни принесенной в жертву девушкой, ни новыми женами. Причины несчастий, постигших Сарум, коренились в ином.

– Жертвоприношений богам недостаточно, – объяснил он Круну. – Они хотят большего.

– Чего им от нас надобно?

– Не знаю, – огорченно вздохнул Длух. – Следует прибегнуть к гаданию, может быть, что-то и прояснится.

Жрецы при помощи особых церемоний напрямую общались с богами – задавали вопросы и получали ответы. Длух редко пользовался этим методом, потому что истолковывать приметы и предзнаменования было делом долгим и сложным, а верховный жрец предпочитал логические объяснения. Однако же сейчас ничего другого ему не оставалось. Жрецы отправились в лес, за птицами. Пойманных птиц несколько дней держали в клетках и кормили зерном, смешанным со всевозможными травами, золотым песком, раскрошенным в пыль камнем и почвой – все это оставит в птичьих желудках следы, по которым и совершалось гадание.

Затем сотни клеток принесли к хенджу, где ранним утром Длух, в окружении младших жрецов, начал церемонию гадания. Острым бронзовым ножом он осторожно вскрывал птичью грудку, заостренной палочкой вытягивал внутренности и внимательно их осматривал, пытаясь истолковать желания богов. Перед тем как выпотрошить каждую птицу, жрец громким голосом задавал богам вопрос:

– Скажи, о великий бог Солнце, будет ли у Круна наследник?

Он тщательно осмотрел внутренности первого десятка птиц и с облегчением вздохнул – боги дали положительный ответ.

Однако ответы на последующие вопросы оказались менее ясными. Чего именно требовали боги? Во внутренностях четко просматривалось три странных знака. Жрецы изумленно ахнули и переглянулись, смутно догадываясь, что они означают.

– Принесите еще птиц, – велел Длух и, изучив внутренности еще тридцати трех птиц, обернулся к жрецам. – Вам все ясно?

Жрецы взволнованно закивали.

Верховный жрец задал последний вопрос:

– Кто станет новой женой вождя?

Чтобы получить ответ, жрецам пришлось вскрыть двадцать птичьих тушек, но загадка так и не разрешилась: во внутренностях каждой птицы обнаружились крохотные золотые песчинки. Подобное случалось чрезвычайно редко, и смысл божественного предсказания оставался неясным.

Вечером Длух рассказал Круну об ответе богов.

– У тебя будет наследник, – заверил жрец вождя. – Для этого необходимо соорудить новое святилище, из камня.

Жрецы пришли к такому выводу, обнаружив в птичьих внутренностях крошки дробленого камня и песчинки.

– Желание богов будет исполнено, – кивнул Крун.

– Вдобавок первенца нужно принести в жертву. Если ты повинуешься воле бога Солнца, то после этого твоя жена родит тебе сына-наследника.

Крун, ужаснувшись, горестно воскликнул:

– На склоне лет я не успею зачать двоих детей!

– Боги даруют тебе долгую жизнь, – пообещал ему Длух. – И твой сын станет великим вождем.

– А кто будет моей новой женой? – спросил Крун.

Длух помрачнел – точного ответа на этот вопрос жрецам получить не удалось.

– Девушка, увенчанная золотом, – сказал он.

– Как это? – недоуменно осведомился вождь.

– Не знаю, – вздохнул Длух. – Наверное, боги имели в виду девушку из богатого и знатного рода, дочь вождя.

– Отыщи ее поскорее, – приказал Крун.

Однако этим повеление богов не ограничивалось – святилищехендж следовало построить к определенному времени, к тому дню, когда солнце взойдет точно над церемониальной дорогой и взглянет в лицо полной луне.

Жрецы, хорошо знакомые с астрономией, прекрасно понимали смысл этого загадочного требования. Хендж был сложным, почти магическим сооружением, позволявшим отслеживать не только смену времена года и рассчитывать дни по теням, которые отбрасывали столбы, вкопанные в лунки, но и многое другое.

– Иногда в день летнего солнцестояния, – объясняли жрецы ученикам, – бог Солнце восходит в одном конце церемониальной дороги, а богиня Луна садится напротив него, в другом конце. В день зимнего солнцестояния они меняются местами – солнце удаляется на юго-запад, а луна восходит над дорогой.

Солнце и Луна, мужское и женское начала, лето и зима – великий круг хенджа заключал в себе все эти противоположности. В движении солнца и луны по небосклону наблюдались определенные закономерности.

– В хенджах на севере такого не бывает, а значит, наш хендж пользуется особым благоволением богов, – с гордостью заявляли жрецы.

Как ни странно, они были правы, хотя их знаний и не хватало для того, чтобы определить истинную причину этого явления. Дело в том, что на разных широтах земного шара солнце и луна движутся по-разному. И все же Стоунхендж хранил в себе и другие тайны. Незадолго после постройки святилища первые жрецы-звездочеты заметили, что путь луны по небосводу колеблется и полный цикл его колебаний повторяется каждые девятнадцать лет.

Когда-то в незапамятные времена жрецы устанавливали у входа в хендж столбы, отмечающие место появления богини Луны в день зимнего солнцестояния, – оказывается, год за годом она немного меняет положение, сдвигается вдоль горизонта, и повторяет свои движения каждые девятнадцать лет. Эти движения получили названия священных колебаний.

– Для того чтобы их обнаружить, потребовалось сто лет, – говорили жрецы ученикам, подчеркивая необходимость тщательных и постоянных наблюдений.

Более того, солнечный год не делится без остатка на двадцать девять лунных месяцев, однако Длух путем сложных вычислений пришел к выводу, что солнечный и лунный календарь можно согласовать именно на основе девятнадцатилетнего цикла. Через две тысячи лет это открытие припишут греческому астроному Метону Афинскому.