Книга Демон ревности, страница 37 – Галина Владимировна Романова

— Сегодня же у нас понедельник, так? — Парень беспомощно глянул на электронный календарь над входной дверью.

— Я помню. — Виталик саркастически улыбнулся, проследив за его взглядом.

— Так вот, то ли вчера, то ли позавчера ее убили. Сначала следственные действия велись по месту жительства, опрашивали соседей, родственников. Теперь вот следственные действия по месту работы. В ее кабинете целая группа сейчас толчется.

Виталик почувствовал, как бледнеет. Кажется, дрожали не только его внутренности, но даже мизинцы на ногах, прежде всегда уютно чувствующие себя в дорогих ботинках.

Ирка! Господи, нет! Кто мог?! За что?! Его же теперь…

Его же теперь затаскают! Его отпечатков в ее доме полным-полно, и не только на дверях и мебели. Еще и на всяких игрушках, которыми они забавлялись в постели.

Нет! Нет же! Нет!

Тут же вспомнил мерзкую ухмылку мертвого отца из сновидения. Вот оно! Начинается!

— В чьем кабинете работает следственная группа? — Как нашел в себе силы спросить, сам не понял. — В кабинете Ирины Ивановны?

— Зачем? — Охранник заморгал фарфоровой куклой, даже взгляд таким же сделался — тупым, остановившимся. — При чем тут Ирина Ивановна? Нет, в кабинете Егоровой работают. И всех вызывают, опрашивают. О вас уже тоже спрашивали, Виталий Васильевич.

— Что? Ниночка? Ее что… уби-или-и?

— Ну да, Нина Егорова. Ей пробили голову молотком, кажется. — На последних словах голос парню изменил, и он закончил сипло и неубедительно.

— Ага… — Виталик шагнул от охранника в сторону, ноги не слушались, казались деревянными. — Молотком… Голову… Когда, говоришь, это случилось?

— В выходные. Точно не могу сказать. Эй, вы куда? Ваш пропуск!

Это обращено уже было к кому-то другому, кто пытался проскочить на второй этаж мимо бдительного стража. И этому «кому-то» Виталик был крайне признателен, крайне. Он отвлек охранника, он не позволил тому наблюдать его медленную смерть.

Он умирал! Да-да, умирал! Мысленно распадался на атомы под бдительным взглядом вытаращенных глаз мертвого отца, под его издевательской ухмылкой.

Ниночку убили в выходные. А он был у нее в субботу. И если его кто-то видел, то это конец. Ему не оправдаться! Почему? Да потому что ее убили молотком! Чертовым молотком, который попался ему под руку много лет назад, когда он пытался защитить свою мать.

Господи-ии, спаси и помилуй!..

Виталик зашел в кабинет Киры, который теперь занимал. Закрылся на ключ. Ему нужно время, чтобы прийти в себя от страшной новости. Ему нужно все продумать. Выверить каждое слово, каждый ответ. Врать — значит попасться в западню. Придется говорить правду. Часть хотя бы правды, которая всех устроила бы. И они с Ниночкой слишком много болтали, болваны, в этом кабинете. Вдруг Лосев все-таки установил тут прослушку, а?

Правду и только правду! Он ни в чем не виноват! Он никого не убивал, только отца много-много лет назад. И если даже и собирался, то только в мыслях.

Господи, спаси и помилуй!

Звонок из приемной застал его со стаканом в руке. Он допивал остатки славного коньяка, который купил, чтобы сдабривать им радость. А вышло что? Топит горечь?

— Виталий Васильевич, зайдите к Ирине Ивановне, — сухо и чопорно потребовала страшная секретарша Света, которую он бы давно уволил, будь его воля.

— Уже лечу, — бросил он и сунул в рот жвачку.

Ирка сидела на своем месте, как всегда. Но выглядела не как всегда. Ее привычную надменность и самоуверенность будто кто растворителем вытравил. Она выглядела растерянной, подавленной и жалкой. И такой ему совсем не понравилась. Крохотной птичкой в клетке показалась она Виталику. Интересно, кто ловец? Уж не тот ли белобрысый полицейский, уставившийся ему теперь в переносицу? Макаров, кажется, его фамилия. Светка растрепала на днях, что он крутится возле Ирки. Помогает ей с делом заключенной под стражу Киры, а заодно и клинья подбивает.

Только шансов у него не больше, чем у Виталикиного кота, прибившегося месяц назад к его дому. Не той масти, дружок!

— Присядь, — вяло потребовала Ирка и кивком указала на ближний к себе стул.

Надо же, какая честь.

Он уселся, с вызовом оглядел обоих. Коньяк ему наглости придал.

— В курсе, что у нас стряслось? Не у нас, вернее, а с нашим сотрудником? С сотрудницей? — Ирина прикрыла глаза подрагивающими пальцами. — С Егоровой?

— Что-то такое бормотал охранник, я толком не понял. — Виталик сделал серьезное лицо, уставился на полицейского Макарова. — Ее что же, правда убили? Точно?

— Точнее не бывает, — коротко кивнул Макаров. И оживился как-то так сразу. И спросил: — Вы в каких отношениях были с погибшей?

— С Ниночкой? — уточнил Виталик, пропустив мимо ушей гневное фырканье Ирины. — Я с ней спал.

— О как. — Макаров обрадовался. — То есть вы были любовниками?

— Я бы так не сказал, — Виталик уставился на Ирину, поедающую его глазами. — Любовники, в моем понимании, это достаточно близкие люди. Любовника допускают не только до тела, но и до души. Разве нет?

— Возможно, — пробормотал Макаров.

— Умник, — фыркнула Ирка и неожиданно покраснела.

— У нас с Ниночкой не было душевной близости. Только секс.

— И когда у вас, позволю себе спросить, последний раз не было с ней душевной близости, а был просто секс?

— Дня четыре-пять назад, — честно ответил Виталик и тут же спохватился: — Должен был быть в субботу. Но она закапризничала и прогнала меня.

— Из своего дома?

— Да.

— Вы поссорились? — с надеждой спросил полицейский Макаров, чем едва не рассмешил Виталика.

— Нет, конечно, — фыркнул он весело, коньяк все еще действовал. — Чего нам делить! Я пришел, разулся, прошел, выпил кофе. Мы поболтали. А потом ей вдруг кто-то позвонил.

— На домашний? На мобильный?

— На мобильный. Номер еще не определился, — вспоминал Виталик. — Она ушла в другую комнату, поговорила. Вернулась веселая такая, раскрасневшаяся. И сразу меня погнала. Начала что-то такое бормотать насчет женских дел, нагрянувших неожиданно, но я-то понял, что все дело в телефонном звонке.

— И вы ушли?

— Разумеется. — Виталик недоуменно округлил глаза. — Если меня выставляют, я стану навязываться? Не в моих правилах!

И он обиженно глянул на Ирку. Спит или нет она с Лосевым? Если нет, то извинения с его стороны не заставят себя долго ждать. А если да?

И он решился. То ли коньяк тому был виной, то ли подлая обида на Ирку, но он, глянув на Макарова, спросил:

— А вы в курсе, что Ниночку незадолго до смерти уволили?