Книга Спальня, в которой мы вместе, страница 42 – Эмма Марс

Мадемуазель Боффор подсказала ему мысль об этом бартере? Или он проведал о моем вторжении в его дом и опасался, что я могу пробраться туда еще раз?

Однако Дэвид не был в курсе всей системы, которая шпионила за его жилищем, и не знал о компрометирующих видео в моем распоряжении. Может, он просто пытался предотвратить враждебный маневр Зерки, не в силах определить его природу?

Я порылась в своей сумочке и извлекла оттуда большой, источенный ржавчиной ключ.

– Вот он…

Дэвид забрал его стремительным движением, словно опасаясь, что я могу передумать.

– Спасибо.

Затем он указал на посеребренный карманный ежедневник и изобразил робкую улыбку.

– Я всегда знал, что у тебя есть писательский дар… Но, честно говоря, был удивлен твоим мастерством.

– Ты прочитал дневник полностью? – возмутилась я.

– Всего несколько страниц… Этого было достаточно для того, чтобы оценить и признать литературные достоинства твоего текста.

– Хммм, – отозвалась я с притворно скромным выражением лица.

– Да, да, – искренне стал настаивать он. – Я уверен, что это можно было бы издать.

– Я не преследовала такой цели.

– Прекрасно понимаю… А ты писала что-нибудь раньше для публикации?

Я заколебалась, не желая его обманывать. То, что он будет вмешиваться в мои писательские планы, не предвещало ничего хорошего. Тем не менее я уступила, тронутая его комплиментом.

– На данный момент это все больше просто заметки.

– Чтобы написать еще один дневник?

– Нет… скорее роман.

– Серьезно? Роман с каким сюжетом?

– Ну, знаешь ли…

Я сопроводила эти слова жестом, который как бы охватывал нас обоих, и остальную часть зала, и Париж вокруг нас, обширный театр, на подмостках которого развернулась более года назад наша драма.

– Нашу историю, это так? – осмелился спросить он с торжествующей улыбкой.

– Ну, не совсем… Но можно сказать, что она меня вдохновила на это.

– Аха! Было бы очень любопытно почитать все это.

– Мне еще далеко до окончания, – намеренно приуменьшила я.

– Не важно. Ты знаешь, что я очень близко знаком с Бернштейном?

– Альбером Бернштейном?

Я почти прокричала это. Альбер Бернштейн, иначе говоря, Бербер, был одной из наиболее выдающихся личностей французского издательства. После руководства несколькими домами издательства в Сен-Жермен-де-Пре он создал свою собственную издательскую фирму, «E&O», и продолжил успешную карьеру. В течение какого-то десятилетия Бернштейн опубликовал для широкой публики романы Грегуара Мало, разлетевшиеся по Франции тиражом более миллиона экземпляров.

– Он самый. Когда Альбер переехал на улицу Жакоб в прошлом году, я предложил ему этаж в небоскребе.

– И он принял твое предложение?

– Альбер занимает тринадцатый этаж. Никто не хотел селиться там, но он не суеверен. Глупости подобного рода только смешат его.

Я не могла поверить в это.

– И вы правда хорошо знакомы?

– Я бы сказал, да. Мы регулярно сталкивались в лифте и быстро начали симпатизировать друг другу… Время от времени ужинаем вместе. Я даже купил несколько акций в его предприятии. Кстати, это дает мне право голоса в литературно-художественном совете. Но я должен признаться, что до сегодняшнего дня не находил времени заседать там.

– Это потрясающе! – воскликнула я восхищенно, как простодушная девица. – Я понятия не имела, что у тебя есть такие знакомства.

– Мне он очень нравится. Это необыкновенный человек. Впрочем, знаешь, что он мне предложил, когда прочитал твою статью в «Экономисте»?

Наконец мы подошли к этой деликатной теме, но я обратила внимание, что Дэвид предпочел не затрагивать ее напрямую.

– Нет.

– В общем, опубликовать мою автобиографию, ни больше ни меньше. Он спросил, не знаю ли я журналиста, который написал в этой мазне… чтобы предложить ему работу.

– И что ты ответил? – спросила я, будучи на вершине возбуждения.

– Что я немного сомневаюсь в том, что журналистка даст согласие, учитывая нестабильные отношения, которые нас связывают.

– Вполне правдиво, – согласилась я, и это сразу же умерило мой пыл.

– Ты все-таки хочешь, чтобы я тебя ему представил? – спросил он, очевидно, удовлетворенный произведенным эффектом.

Он предлагал мне ни больше ни меньше чем знакомство с королем издателей. Бербер, названный так из-за его имени и привычки носить рубашки небесно-голубого цвета в любое время года, был известен своей недоступностью. Никогда он не принимал молодого автора, чьи цифры продаж не оправдывали его интерес. Стоит ли говорить, что я в глазах этого человека была никем и ничем.

– Ээээ… Не знаю…

Я пыталась сохранить ясность мыслей и не дать ослепить себя всей этой звездной пылью, которую он пускал мне в глаза. Конечно, Дэвид меня не одурачил, но значительно ослабил мои позиции. Я находилась здесь для того, чтобы найти возможность манипулировать им, и вот он внезапно поменял нас ролями.

– Это ни к чему тебя не обязывает, ты знаешь. Просто отправь мне несколько страниц на почту. Я их передам Альберу… Если ему понравится, он свяжется с тобой. Я могу гарантировать это. Люди, которые полагают, что книги публикуются только благодаря личному знакомству, глубоко заблуждаются. В любом издательстве в первую очередь литературный вкус хозяина главенствует над всем остальным.

– Хорошо, – согласилась я, покраснев, как подросток. – Я посмотрю, что могу тебе передать.

В конце концов… Это ничего не изменит в ходе судебного расследования, которое ведется против Луи. Это никоим образом не уменьшит мощь порнографического видео с проститутками, разрушительного оружия для прессы, которым обладали мы с Зерки. Мы могли в любой момент направить его против Дэвида.

Если Луи ничего не узнает, будет ли предательством то, что я приму предложение Дэвида? Может, это, наоборот, станет моим высшим возмездием для Дэвида: принять то, что он мог мне предложить, продолжая втайне предпринимать действия против него?

– Супер. Я совершенно искренен, Эль. Ты этого правда заслуживаешь.

Заслуживала ли я этого и после того, как согласилась на его предложение?

Мой мобильник завибрировал и вырвал меня из раздумий. Две эсэмэс пришли от Луи. Содержание первой было следующим: «ГКВ – ГКВ», что означало согласно нашему шифру: «касаюсь твоих губ, твоего клитора, твоей вагины». Затем сразу же после этого, желая дать мне понять, что он опередил меня и взял инициативу на себя, Луи отправил ЯМ и длинную вереницу влюбленных смайликов.