Онлайн книга «Спальня, в которой мы вместе»
|
– Да, господин председатель. С этой целью я хотел бы вызвать для дачи свидетельских показаний мадемуазель Ольгу Зелингай. – Прошу вас, – дал согласие председатель, приподнимая полукруглые очки на кончике носа. Ольга, облаченная в жемчужно-серый приталенный костюм, с волосами, убранными в строгую прическу, зашла в зал под хор восхищенных шепотков. Ее можно было представить в образе русской шпионки, такой изысканной и холодной девушки Джеймса Бонда. Если бы она достала пистолет или совершила какой-нибудь немыслимый кульбит, никто из присутствующих даже не удивился бы. Напротив, все как будто ждали чего-то зрелищного с ее стороны. Когда Ольга произнесла стандартные фразы клятвы, Зерки расположился перед ней, жесткий и решительный, и начал допрос. – Мадемуазель Зелингай, вы можете подтвердить перед этим трибуналом, что в течение многих лет снимались в фильмах производства «East X-prod» в качестве порнографической актрисы? – Да, – сдержанно сказала блондинка. – В скольких фильмах вы… хм… сыграли? Намеренная пауза Зерки вызвала волну оживления в аудитории. – Примерно в трехстах, точно не знаю. Смешки исподтишка сменились громкими восклицаниями «О!». – Следовательно, можно абсолютно обоснованно предположить, что вы прекрасно представляете, как функционирует данная кинокомпания? – Да, я хорошо это знаю, – ответила она с неподражаемым акцентом. – Замечательно. Не могли бы вы рассказать нам в нескольких словах о том, каким образом вы попали во Францию и как были приняты в «East X-prod»? Она на секунду опустила глаза, затем гордо подняла голову и заговорила: – Я выросла в очень бедной семье. Восемь братьев и сестер. Мы жили в Щелково. Это бедный пригород в Подмосковье, на северо-востоке. В пятнадцати километрах от столицы. Три комнаты на всю семью. – Кто нашел вас в России? Кто предложил приехать во Францию? – Русский агент, Борис. – Он уполномоченный представитель «East X-prod», это так? – Да. – Как был организован ваш приезд во Францию? У вас потребовали деньги на поездку? – Да, двенадцать тысяч евро. – Вы не располагали подобной суммой, не правда ли? – Нет. Мне сказали: чтобы возместить эту сумму, я должна буду сняться во многих фильмах. – И за такую цену вас снабдили французскими документами? – Нет. Никаких документов. Ни у кого из девушек их нет. – Вы хотите сказать, что все девушки, которых нашли, как и вас, в странах Восточной Европы, работают здесь нелегально в компании «East X-prod», чтобы возместить стоимость своего переезда? – Это так. – И удается ли им рассчитаться с долгом? – Нет, нечасто… Вслед за восхищением публики последовало изумление. – Обратимся к фактам, господин адвокат, – снова отчитал его председатель. – Мы здесь находимся не для телерепортажа о подпольных организациях. Н – как неожиданный поворот Зерки подошел совсем близко к Ольге и обратился к ней голосом настолько тихим, что даже в первых двух рядах было сложно уловить его слова: – Если их участия в подобных фильмах для взрослых было недостаточно, что должны были делать такие девушки, как вы, чтобы рассчитывать на покрытие долга? – Спать с мужчинами. – За деньги? – Нет, бесплатно. Гробовое молчание воцарилось в зале. Волнение и потрясение охватили присутствующих. – Кто были эти мужчины? Как вы с ними встречались? – Иногда на съемках или на кастингах… Два-три раза в неделю. – Сейчас, Ольга, я собираюсь задать вам несколько крайне важных вопросов и ожидаю, что вы ответите мне не колеблясь только «да» или «нет». Хорошо? – Хорошо. Он повернулся к столу, где лежали горой многочисленные документы, и достал из верхней папки фотографию. – Знаете ли вы лично этого человека? Вы его встречали? – Да. Зерки повернулся кругом, чтобы показать изображение всем присутствующим. – Я уточняю для суда, что речь идет о недавно сделанном портрете Дэвида Барле, генерального директора группы Барле. Вы спали с этим мужчиной? – Да. – У вас было желание спать с ним? Или вы делали это, чтобы оплатить свой переезд? – Нет… чтобы оплатить переезд. – Вы видели его уже раньше, перед тем как спать с ним? – Да. На съемках. Он присутствовал на них. Иногда брал наши фотографии. – Хорошо, а он выполнял какую-то конкретную функцию на съемочной площадке? Он находился перед камерой или за ней? – Нет, он платил съемочной группе. – Наличными деньгами? – Да, банкнотами. У него всегда было много денег при себе. Рассерженный гул толпы поднялся на мгновение в зале, затем снова стих. – Когда вы спали с ним, где это происходило? – У него. – Хорошо… Сейчас я покажу вам отрывок из видео и попрошу ответить, присутствуете ли вы лично на этой пленке. Прежде чем председатель смог возмутиться по поводу возникновения этого непредусмотренного доказательства, он достал планшетный компьютер, на котором запустил порнографическое видео, которое я считала навсегда утраченным. Ошеломленная, я резко повернулась к моим двум приспешникам, которые ответили мне плутоватыми заговорщицкими улыбками. Соня наклонилась к моему уху и прошептала: – Позавчера Фрэнки вышел со мной на связь. Ты его знаешь, он работал программистом в Б‑ТВ. Фрэнки узнал, что сделал Фред, и почувствовал себя чертовски виноватым перед тобой. – И что потом? – Ты помнишь тот вечер, когда Зерки вызволил нас из отделения полиции, Фреда и меня? – Конечно. – Фред отправил видео Фрэнки эмэмэской как раз перед приходом Зерки. Очевидно, ничего при этом не сказав нам… – И Фрэнки просто так отдал вам его, потому что почувствовал свою вину? – Нет, не совсем, – призналась Соня, смущенно покашливая, – в обмен на обещание, что ты дашь свидетельские показания в его пользу на конфликтно-трудовой комиссии. Против Б‑ТВ. Возможно, Фред и был его другом, но озлобленность Фрэнки против своего работодателя, который бесцеремонно выставил его на улицу, явно одержала верх. – Что?! – закричала я. – Знаю… Я немного поторопилась с обещанием. Но согласись, оно того стоило! |