Онлайн книга «Скелет за шкафом. Парижский паркур (сборник)»
|
Она попятилась к краю крыши спиной. – Хоть развернись! – крикнула я, не замечая слез, струящихся по моему лицу. – Посмотри, куда будешь прыгать! – А зачем? – Она словно была не в себе. – Какой в этом смысл? Она вдруг села на перила. – Не смей! – бросилась я к ней изо всех сил, с ужасом видя, как она откидывается на спину и… И вдруг валится обратно. Грей! Он обхватил ее руками и толкнул вперед. Ника, к моему изумлению, вытянула руки и идеально спружинила на них, перенеся массу тела. А потом она упала ничком на землю. То есть на крышу. Грей по-прежнему крепко держал ее в кольце своих мощных рук, чтобы она не дернулась. Я медленно опустилась на колени. Он поднял на меня глаза. – Вот это совпаденьице, – пробормотал он, – я вообще-то с тренировки шел. В последний раз решил на крышу вскарабкаться. Думал, мадам наша не будет против… Я подползла к ним и приняла на колени Нику. Она закрыла лицо руками и дрожала. Грей смотрел на нее несколько минут. – Брошу-ка я курить, – сказал он неожиданно. – Здорово, – проговорила я. Надо было что-то сказать. Ника убрала руки от лица и посмотрела на меня. – А ты – дура! – набросилась я, одновременно обнимая и целуя ее. – Настоящая дура! Удушу тебя сейчас! Вечером мы молча упаковали вещи. Потом сели каждая на своей кровати. Ника уткнулась в телефон, я рисовала. Точнее, срисовывала собор Сакре-Кер с открытки. Иногда поглядывала на Нику, но она на меня не смотрела. Напряжение висело в нашей комнате, как сизый дым в гостиной мадам – плотно. – Привет! – В комнату постучался Грей. – Вы завтра улетаете? Он сел на кровать рядом со мной. Ника вздернула нос и поднялась, собираясь выйти. – Погоди, – остановила я ее, подаваясь вперед, – до Москвы все время будешь рядом со мной. – Я же ему мешаю, – язвительно сказала она, указав подбородком на Грея. – Мне? – искренне удивился он. – Почему? Она отмахнулась. Достала из сумочки наушники, заткнула уши со словами: «Не собираюсь я ваши секреты подслушивать». Подсела к трельяжу и стала перебирать косметичку. – Я просто хотел сказать спасибо, – Грей тоже подался вперед, чтобы сидеть вровень со мной. – Кому? – Тебе. Ты меня вытащила. Вы вместе меня вытащили. Он посмотрел на Нику. Потом – прямо перед собой, на сцепленные в замок руки. – Я тебе говорил, я не тренирую девушек. Напряжение в нашей комнате достигло такой концентрации, что я, казалось, ощущала его кожей, даже мурашки волной побежали от запястий до локтей. – Я преподаю паркур в одной группе. У нас классические тренировки по два часа. Занимаемся и в залах, и на улице. Летом… Он помолчал, словно пересиливая себя. – Летом в группу пришла девочка. Девушка, – поправил он сам себя, – старше тебя и… Он посмотрел на Нику. – Короче, она занималась, как обычный новичок. Потихоньку делала успехи. Что-то где-то не получалось. Она училась преодолевать сложности. Работать. Ей сначала не давались роллы. Помню ее счастливую улыбку, когда они ей дались. Он снова замолчал. Я боялась сказать хоть слово. Мне казалось, что все взорвется от напряжения. – А потом на тренировку пришел ее папа. С серым лицом. И сказал, что я во всем виноват. Я посмотрела на Нику. Она уставилась в косметичку, явно забыв, зачем ее взяла. И музыки в наушниках не было слышно. – Она прыгнула с балкона, – наконец сказал Грей. – Куда? – Вниз. Три этажа. – И что это был за элемент?! – Самоубийство, – горько усмехнулся он, – но он у нее не получился. Она выжила. Теперь передвигается на коляске. Травма позвоночника. – Но почему тебя-то обвинили? – Ну, меня никто не обвинял. Кроме ее отца. И… меня самого. Она хотела поговорить со мной в тот день, понимаешь? Сказала, у нее в личной жизни «заварушка». Но у меня времени не было, да и странно было бы слушать любовные переживания кого-то, кого ты просто тренируешь. А ей хоть кто-то нужен был. Чтобы выслушать. – Вот почему ты так напрягся при слове «заварушка»! – воскликнула я, а сама подумала, что если бы Грей выслушал меня тогда, то все могло бы произойти по-другому. Он мог пойти с нами, и тогда мы не провалялись бы связанными и с заклеенными ртами в трейлере. А может, он бы отговорил нас от вылазки, и тогда страшно себе представить, что было бы сейчас с Куаном и его сестрой. – Да, – сказал Грей, – я чувствую свою вину. Хотя она оставила записку. Что-то вроде «никого не винить». В паркуре она научилась преодолевать себя, а в личной жизни – нет… – Как ты это пережил? – Начал курить, – он снова усмехнулся, – а из того болота мама вытащила. Вот, смотри! И он показал на свой кулон. Большой дельфин в обнимку с маленьким. – Так это мама с ребенком? – потрясенно сказала я. – А я думала, девушка тебе подарила! – Мама выволокла меня и отправила сюда. В твоем возрасте, наверное, не понтово признаваться в любви к родителям, но я ей здорово благодарен. Ладно. Я так зашел, попрощаться. Сам уже выезжаю. Он протянул руку, я пожала ее. – Спасибо тебе, – сказала я, – но как понять – выезжаешь? Я думала, ты, как истинный трейсер, по крышам до аэропорта поскачешь. – Вот именно, что я трейсер, – засмеялся он, – а не псих, насмотревшийся киношек про паркур. Паркур – это совсем не экстрим, каким его там выставляют. Я просто прокладываю свой путь. Ну, давай. Пиши, если надумаешь заниматься. Я кивнула. И добавила с хитрой улыбкой: – Так, значит, ты все-таки тренируешь девушек? Когда за ним закрылась дверь, я подошла к Нике. Она сидела как окаменевшая за столом и по-прежнему смотрела в косметичку. Я погладила ее по голове. – Я видела, что вы паркуром занимаетесь, – вдруг призналась она, – даже костюм спортивный нацепила. Видела, красный такой, от кутюр? Думала к вам присоединиться. А потом решила, что буду тебе мешать охмурять этого красавца. – Какого красавца?! Он просто друг. Я по-прежнему не могу выкинуть Зета из головы. Такая вот несчастная влюбленная дурочка. Ника развернулась ко мне, прижала мои ладони к щекам и проговорила: – Жизнь – штука хрупкая, да? Я обняла ее и прошептала: – Все будет хорошо. Только вот если еще хоть раз на крышу залезешь… Я тебя собственноручно с нее сброшу! |