Онлайн книга «Огненные письмена»
|
– Но тут есть одно «но». Природа хаотична. Эволюция представляет собой цепь случайных ошибок – мутаций, – которые позволяют победить в естественном отборе и начинают передаваться по наследству. Но вместе с ними передается и немало всякого мусора, который был когда-то ступенькой, а теперь превратился в балласт. Хотя вы и находите три картофелины, они имеют довольно уродливый вид. У них множество бугорков, неправильная форма. Мы же сделали нечто иное. Мы создали нашу сыворотку методом обратной инженерии, разработали генную теорию со строго определенными целями. – Вы создали идеальную картофелину, – понял Купер. – Платоновский идеал картофелины. – Это всего лишь мое предположение, – пожал плечами Итан. – Но если вы правы, то Эйб не просто одаренный. Он являет собой образец максимальной сверходаренности. Может двигаться, как Шеннон, думать, как Эрик Эпштейн, планировать, как Джон Смит. – Я… возможно. Купер сделал глубокий вдох. Выдохнул. – Что ж, тогда нам нужно поскорее его найти. Нужный им дом располагался в Адской кухне [7] и представлял собой пятиэтажку без лифта. Улица была застроена домами из красного кирпича и засажена поникшими деревьями. Когда они подошли к подъезду, Итан сказал: – Я не знаю, кем этот парень приходится Эйбу. Не пустышку ли тянем? – Если, кроме пустышки, у вас ничего нет, то тяните пустышку. Пока не придумаете чего-нибудь другого. – Эйб очень замкнутый, – покачал головой Итан. – Я бы сказал, параноидально замкнутый. Винсент Лус – единственный человек из его личной жизни, о котором он упоминал. Дверь подъезда оказалась заперта. Купер нашел нужную фамилию в списке жильцов и нажал кнопку вызова. Ответа не последовало. «Что ж, всегда можно разбить стекло локтем, потом выломать внутреннюю дверь. Правда, шумновато. Или же можно…» Итан Парк подошел к щитку и одновременно нажал пять кнопок. Через секунду раздался голос: – Слушаю? Нажав кнопку обратной связи, Итан сказал: – Ю-пи-эс [8] . Вам посылка. – Вы шутите? Неужели так быстро… Раздался звук зуммера и щелчок отпираемого затвора. – Какой смысл в замке, если его может открыть любой безликий голос? – удивился Купер. – Манхэттенский фактор, – ответил Итан. – Вы устанавливаете на дверь квартиры три защелки и цепочку, а потом вас начинает грызть одиночество. Я ведь когда-то жил здесь, помните? Посылка – не совсем чтобы приход друга, но лучше, чем ничего. Они миновали щит с почтовыми ящиками, вышли к лестнице. На полпути им встретился человек, спешащий вниз, – явно встречать курьера Ю-пи-эс. На пятом этаже горела тусклая лампочка, на полу лежал обшарпанный коврик. Одна из дверей висела полуоткрытой на разбитом дверном косяке. – Черт! Купер жестом показал Итану, чтобы тот встал за его спиной. Распахнув дверь, он увидел типичную манхэттенскую комнату: здесь, если у тебя длинные руки, ты вполне можешь приготовить обед, не вставая с дивана. На стенах приятных оттенков когда-то в аккуратных рамочках висели музыкальные постеры. Когда-то. Теперь пол был усыпан битым стеклом и щепками. Сквозь порезы в диване торчала набивка. Содержимое полок было скинуто на пол, ящики вывернуты, занавески сорваны. Пианино повалено. Абажур лампы проткнут скрипичным смычком. Под ногами Купера хрустели всевозможные обломки. – Боже мой, – проговорил Итан. – Вы думаете, это сделал Эйб? Купер медленно развернулся, оценивая ситуацию. Разбитые тарелки, порванные занавески, расколотое зеркало. Он подошел к дивану и присел на корточки. Ткань воняла мочой. На подушке – кровавое пятно, довольно большое, но сконцентрированное в одном месте, словно человек, истекая кровью, лежал неподвижно. «Или же его могли держать. Заставляли смотреть». – Вот ведь идиот, – раздался голос. – Тебе же было сказано не приходить… В дверях стоял широкогрудый парниша в джемпере с логотипом «Янкиз» [9] . За ним – еще двое: один такой же вкрадчиво-благообразный, другой пониже, но коренастее. – А вы кто? – спросил «Янкиз». Купер поднялся, демонстративно обвел взглядом разгромленную комнату и вперился в его лицо. Увидел бегающие глаза, легкий румянец, возрастающую частоту пульса и сразу все понял. Заставил себя улыбнуться. – Все в порядке. – Он показал свой значок. – Мы ищем Винсента Луса. Вы его знаете? – Винсента? – нахмурился вошедший. – Думал, знаю. Играл тут все время на пианино. Странная такая музыка, может, даже красивая. Но тут выясняется, что он анормальный. А он никогда и словом об этом не обмолвился. Жил тут и никому ничего не говорил. – Откуда вы знаете? – Стены тонкие. Они тут с каким-то стариканом орали друг на друга. Ну, старик ему и сказал, ты, мол, выверт, а Винсент пытался его утихомирить. Типа ему важно, чтобы никто не узнал. Купер кивнул, вытащил из кармана планшетник, развернул его движением кисти, вызвал на экран фотографию Эйбрахама Каузена. – Он? – Да, он. – Ясно. Слушайте меня. Я здесь не из-за взломанной двери или разбитой посуды. Мы здесь все обычные люди, так? «Янкиз» кивнул. – Дальше. Вы – сосед, и стены здесь тонкие. Думаю, вы, вероятно, услышали, что тут происходит. Человек, взглянув на него, чуть улыбнулся: – Понял вас. Конечно. – Расскажите мне о драке, которая тут случилась. – Я бы не назвал это дракой, – усмехнулся «Янкиз». – Они, значит, вышибли дверь Винсента, – сказал Купер. – Сломали ему нос. Держали его, пока все тут не переколошматили. Что потом? – Мы… один из них предупредил его, чтобы он исчез и никогда сюда не возвращался. – Вы думаете, он ушел? – Когда закончили, – «Янкиз» почесал в паху, изобразил, будто вытащил шланг, – он все понял. Внезапно воспоминания нахлынули на Купера. Туалетная комната, белый фарфор, забрызганный алым. Глаза у него подбиты, нос на сторону, два пальца сломаны, селезенка порвана. Ему двенадцать, Калифорния, одна из военных командировок отца. Над ним стоит громила со всей своей шайкой. |