Онлайн книга «Всадник с улицы Сент-Урбан»
|
Когда миссис Херш с Нэнси дошли до верхней площадки лестницы, Джейк юркнул в спальню — как он надеялся, незаметно. О-хо-хо. Дверь спальни приоткрылась. Господи, нет! — подумал Джейк. Но то была Нэнси. — А, кецеле! — пропела она. — Сперва сисю маме искусал, а теперь вон где скрываешься! Джейк хихикнул. — Можно я сегодня на суд приду? — Ни в коем случае. — Джейк, — вновь начала она нерешительно, — я кое о чем хотела спросить тебя… — Про «Харродс»? [37] — скривившись, сразу догадался он. — Да. Сразу представились шикарные, сплошь дуб и мрамор, туалеты рядом с мужским парикмахерским салоном. — Да не станут они с этим париться. К обвинению тут ничего не пристегнешь, уточка моя. — А как насчет твоего приятеля сержанта Хоура? — Знаешь, я тут подумал и решил: того, что в этом участвует Хоур, не надо бояться. Он вообще-то удивительно симпатичный малый — нет, правда-правда! — и зла на меня не держит совершенно. — Откуда ты знаешь? — Да мы с ним уже и шутили по этому поводу… — Ой, Джейк, ну до чего же ты наивный! Потом, в тот самый миг, когда он хотел было ее обнять, рядом вдруг возникла миссис Херш. Джейк сразу напрягся. — Удачи тебе в суде сегодня. — Удача сегодня понадобится не мне, а Гарри. — Вот уж кому бы в аду гореть! — Мам, он все-таки мой приятель. Кроме того, мы там как бы заодно… Подельники. К тому же — как посмотреть — мы, может быть, по нынешним временам еще и мученики, тайные святые. Вроде ламед-вавников [38] . Или наподобие Жана Жене. Ну, про него тебе все Нэнси объяснит. С тем хлопнул дверью и был таков. Миссис Херш опустилась на кровать. — Вы не представляете, как тяжело быть матерью. Какая это боль… — У меня тоже есть дети, миссис Херш. А если он окажется в заключении… — Как вы можете такое даже думать! — Но я должна об этом думать. — Ну, я тогда и вовсе домой не поеду. Буду все время здесь, бок о бок с вами, пока нужна вам. Останусь, и не сомневайтесь! С замужеством вы влились в еврейскую семью, милочка, где все друг дружку всегда поддерживают. В несчастье мы всегда вместе! — Опустив глаза, миссис Херш расправила пижаму. — Это замечали многие выдающиеся социологи. Нэнси подняла с полу коричневый кашемировый жакет Джейка и отвела в сторону скользящую на роликах раздвижную дверцу его встроенного шкафа. И слишком поздно заметила, что сзади тихо подошла миссис Херш и заглядывает через ее плечо. — Что это? — с придыханием произнесла миссис Херш. — Ничего, — сразу вся вспыхнув, пробормотала Нэнси. — Ничего? Ничего себе ничего! В углу красовалось военное снаряжение, в том числе винтовка с оптическим прицелом. Это помимо причиндалов для бодибилдинга. — Ах, это… — Нэнси изобразила смешок. — Это не Джейка. Его приятеля… да. Он актер… вот, оставил тут… — А как же тогда эта лживая сучонка? Нет, я понимаю, что она шлюшка, но вчера на суде ее адвокат разве не сказал, что… — Я же говорю, это одного актера. — Ах, актера! То есть, стало быть, для спектакля? — Да, — сказала Нэнси. И с таким еще наж-жимом. А выглянув в окно, обратила внимание, что Джейк осторожно подбирается к террасе, на которой ничего не подозревающий младенец сучит ножками в колясочке. С улыбкой глядя на пятимесячного кроху, Джейк исподтишка протянул к нему руку и щелкнул пальцами. Никакой реакции. Черт, подумал он, похоже на локомоторную атаксию — она же tabes dorsalis или спинная сухотка (болезнь нервной системы, проявляется в беспорядочных движениях конечностей при ходьбе). Среди прочих симптомов нарушение слуха и зрения. Озадаченный, Джейк поднес руку ближе, снова щелкнул пальцами. Со страшным треском щелкнул. Младенец, который до тех пор счастливо гулюкал, замолк и нахмурился. Он нахмурился — это Нэнси различила даже из окна — и стал суров как Джейк, от чего ее глаза помимо воли наполнились слезами. — Джейк, пожалуйста, перестань мучить ребенка! — крикнула она в окно. — Я играю со своим сыном! — Я все вижу. Отстань от него, Джейк. Едва успев захлопнуть окно, Нэнси чуть не столкнулась с миссис Херш, оказавшейся прямо за ее спиной. Ладонь к щеке, в глазах ужас, с дрожью в голосе спрашивает: — Он что, бывает жесток с ребенком? — Да ну, что за ерунда, миссис Херш. Сэмми, еще в пижамке, чуть не упав, влетел в спальню, зажимая под мышкой книжку комиксов про обезьянку Микки. Оказывается, ему не терпелось спросить: — Чем кончается лето и начинается осень? — Вы слышите? — уважительно округляет глаза миссис Херш. — Это в его-то возрасте! — Да ну тебя, Сэмми, перестань. Тебе пора одеваться. В школу опоздаешь. — Тут хитрость есть, — не унимается Сэмми. — Слышите: хитрость! — Чем кончается лето и начинается осень? — Не знаю. — Мама не знает, золотце. И я не знаю. — Сдаетесь? — Сдаемся, сдаемся, деточка. — Буквой «о»! — Буквой «о»! — Миссис Херш всплескивает руками, обнимает Сэмми. — Умница ты моя! Обогнув кровать, Нэнси удаляется в свою ванную, но миссис Херш неотступно следует за нею, сканирует глазами полки, с жадностью вбирая каждую деталь; наконец, поднимает бутылку «Arpege». — Какая огромная бутылка духов! — Это туалетная вода. Миссис Херш дергает плечом, опускает глаза. Что бы у нас ни делалось, все не так. Ее взгляд падает на биде; сразу отворачивается. С точки зрения миссис Херш — и Нэнси это отчетливо понимает, — биде это зловещий в своей развратности гоише выверт. Приспособление для оргий. — Вы меня извините, — ровным голосом произносит Нэнси. — Мне надо помыться. — Гм. Пойду соберу Сэмми в школу. С большим удовольствием! Пока сидел в кабинете и ждал, когда за ним заедет на дорогущем черном «хамбере» [39] его адвокат Ормсби-Флетчер, Джейк просмотрел остальную утреннюю почту в надежде на хоть какой-то знак сочувствия со стороны Люка. Нет, ничего. Первым из пачки вынулось письмо, написанное на листочке с дырочками сбоку — видимо, вырванном из перекидного блокнота. |