Онлайн книга «Всадник с улицы Сент-Урбан»
|
— Да, — подтвердил Джейк, стоя уже в дверях. — Конечно. — А! Погоди, Янкель! — Что? — Ты получаешь журнал «Плейбой»? — Да. — Когда тебе надоест очередной номер, можешь пересылать мне. Возражать не буду. В коридоре Джейка перехватила теперешняя жена Иззи Херша Фанни — как раз поднялась из подвала с корзиной белья. — Я люблю твоего отца, все это время он был мне чудесным мужем; уж я стараюсь окружить его заботой на высшем уровне. — Я благодарю вас. И от Рифки тоже спасибо. — Его хотели поместить в больницу для неизлечимых, говорили, что мне будет слишком тяжело с ним, но я сказала нет, пусть уж дома помрет. — Ради Христа, он же не глухой! Может услышать. — Хорошо, что вы приехали. У вас, наверное, дела идут неплохо. — В каком смысле? — Ну, потому что прилететь из Англии — это же дорого! А я так рада, что у вас дела идут и что мы друг другу так понравились. Я всегда буду рада видеть здесь и вас, и вашу жену… Я ведь не то что ваши тетки, лишним снобизмом не страдаю. А то смотрят на всех сверху вниз… — Она прервалась, подумала, как нерешительная лошадь перед прыжком через препятствие. — Быть еврейкой — это же еще не все! — Спасибо, я передам Нэнси ваши слова. До завтра. Следующим вечером — как раз был первый вечер Песаха — приехала Рифка с Герки и двумя их буйными перекормленными мальчишками. Ленни двенадцать, Мелвину еще только пять. Для седера Фанни установила в спальне раскладной стол, и вот уже Джейк в кипе, волнуясь, как бы она не сползла с макушки, встает и неуверенно задает четыре положенных вопроса. Повернувшись к лежащему на кровати отцу, возглашает: — Чем этот вечер отличается от всех других вечеров? Тем, что в другие вечера мы едим либо хлеб, либо мацу, а сегодня только мацу. Тем, что в другие вечера мы едим любые овощи, а сегодня — горькие травы. Глаза старика остекленели; он никак не реагировал. Джейку вспомнилось, как в былые времена, когда подходил момент передавать крутые яйца, отец неизменно ухмылялся и спрашивал: «А вы знаете, почему евреи, празднуя Песах, окунают яйца в соленую воду?» — «Нет, папочка. Почему?» — «Потому что, когда они переходили Тростниковое море, мужчины вымочили в соленой воде свои яйца!» Джейк продолжал: — Во все другие вечера мы не окунаем овощи, а сегодня… Звонок в дверь. Что-то рановато нынче Элиягу за бокалом вина пришел. — Это доктор! — засуетилась Фанни. Долгожданный врач-специалист. При этом не еврей, заметьте-ка. — Разрешите вашу шляпу, сэр. Пожалуйте сюда, сэр. Благодарю вас, сэр. Пока специалист осматривал Иззи Херша, все ждали в гостиной; голос врача, нечеловечески бодрый, ясно доходил сквозь стену. — Так-так-так. Ну, выглядите вы не так уж и плохо. Сколько вам лет? — Шестьдесят пять, сэр… — Значит, год рождения ваш… Помедлив, Иззи Херш снабдил его датой. Непостижимого зимнего утра в галицианерском штетле практически другого века. — А сегодня у нас что за день? Сказать можете? — Среда… или нет, нет… вторник… — Не всегда удается нужное словечко подыскать, не правда ли? Молчаливое, из гостиной невидимое согласие. — Давайте мы с вами сыграем в игру. Согласны? — Да, сэр. — Назовите-ка мне, скажем… месяцы года. — Январь… Февраль… Март… Всеведущий Герки многозначительно кивнул Джейку. — Проверяет, нет ли у старика завихрений. Джейк нахмурился и сгреб бутыль пасхального вина, которую заранее предусмотрительно наполнил запретным коньяком «Реми Мартен». — Глотать трудно? — осведомился специалист. — Да, сэр. Глупые глаза Фанни Херш зажглись гордостью. — Когда заболел Бронфман [273] , к нему при всех его миллионах вызывали этого же специалиста. Это профессор с мировым именем! — Ну, наконец-то папе повезло, — улыбнулся Джейк, повернувшись к Рифке. — Те же руки, что щупали анус у Бронфмана, прикоснулись и к нему! Рифка тут же вскочила с дивана и принялась выпроваживать сыновей: сходите, купите себе мороженого. — Ага, ну-ка, повернем вот так… хорошо, отлично, — слышался голос специалиста. — А вы что, родственник Джейкоба Херша? — Это мой сын. Он… — О, правда? — …приехал аж из самого Лондона навестить меня. Собирается ставить следующий фильм про Джеймса Бонда! — Ух ты! — внезапно встрепенулся Герки. — Поздравляю! — Он очень, очень хорошо зарабатывает. — Тебе там, кстати, помощь не нужна? На кастинге девушек щупать. Когда Рифка совсем было собралась занять прежнее место на диване рядом с Герки, нацелившись сплющить раскидистым задом ни в чем не повинную подушечку, Герки молниеносно сунул под нее руку, колом выставив вверх большой палец. — Оп-па! Рифка дернулась и, захихикав, навалилась грудью на стол. — Идьёты чертовы, — прошипел Джейк. — Я применяю психологию, а ты шмок! Если мы зайдем потом к нему в комнату, ломая руки, ему что, от этого легче будет? Едва специалист вышел из спальни, Джейк сразу увлек его в переднюю. — Мы незнакомы, доктор. Меня зовут Джейкоб Херш. — Вы знаете, вашими работами на телевидении я каждый раз восхищаюсь. — Спасибо. Послушайте, я знаю, что у отца весь организм пронизан метастазами… но… в общем, чего нам ждать в ближайшем будущем? — Может быть, кровоизлияния в мозг. А может, сердечного приступа. С легкими у него тоже не все в порядке. — Он думает, что поправляется. Ждет каких-то упражнений, терапии. — Если хотите, я могу это организовать. Правда, наши сотрудники не любят работать с обреченными. Это на них действует угнетающе. — Особенно угнетающе это действует на моего отца! — Морфий, как удалось выяснить Джейку, отцу пока не назначали. — Сколько ему осталось? — До конца лета вряд ли дотянет. Джейк ждал. — Ну… Хорошо, если месяца полтора. 13 А ведь и от меня, думал Джейк в самолете, летящем обратно в Лондон, точно так же ничего не останется. От меня со всем моим домом. От Нэнси, Сэмми, Молли и младенца, который еще не родился. Вспомнилось, как за неделю до рождения Молли миссис Херш настаивала на том, что она приедет и поживет у них. |